Искры революции | страница 48

— Не знаешь, значит? — зловеще сказал пристав и, встав из-за стола, подошел вплотную к Ивану. — Сейчас узнаешь!

Трах! Мызгин получил увесистый удар по щеке… Еще, еще…

— Ну, может, теперь знаешь?!

Мызгин молчал.

— А ну, — приказал пристав полицейским, — дайте ему как следует…

На Ивана обрушился град ударов. Иван свалился на пол. Его подняли, встряхнули и усадили на стул.

— Ну, теперь скажешь, зачем приехал в Златоуст? Кто в Златоусте еще состоит в боевиках? А? Скажешь?

— Ничего я не знаю, ваше благородие, — продолжал твердить Мызгин. — Я Калмыков Яков Семенович.

Реакционная пресса торжественно объявила о казни главарей симского бунта — Гузакова Михаила, Лаптева Василия, Кузнецова Дмитрия — и наказании бунтовщиков.

В Симе вновь завыл гудок в неположенное время. Рабочие вышли из цехов. На улицы поселка высыпал народ. Десять минут гудел гудок. Все, обнажив головы, стояли молча. С того дня на Списком заводе стало еще больше сочувствующих большевикам.

В уфимской тюрьме из симцев оставались только несовершеннолетние — Петр Гузаков и Александр Лаптев.

Петр тяжело пережил казнь брата — по ночам почти не спал, а во сне бредил, кричал — звал Михаила. В течение года он не отвечал на вопросы тюремной администрации.

Он превратил пол и стены своей камеры в «коммутатор», соединяющий камеры всей тюрьмы.

— Я Дьяволов, — осторожно стучал в пол Петр, взяв себе кличку брата, — слушайте меня, слушайте. Этой ночью убежали из тюрьмы двое. Значит, есть такая возможность! Какие у вас новости?

— За побег уволили надзирателя и сменили наружную охрану, — ответили Петру.

Друзья по камере оберегали Петра во время переговоров, наблюдали за волчком, но иногда увлекались новостями, добытыми Петром, и забывали про волчок. В один из таких моментов неожиданно открылась дверь камеры. В дверях появился незнакомый надзиратель. Он постоял, внимательно посмотрел на всех, улыбнулся и вышел, не закрывая дверь. Через минуту в камеру втолкнули человека в арестантской одежде. Он упал. Дверь с шумом захлопнулась. Новичок поднялся. Все увидели у него на руках и ногах цепи, которые замысловато были соединены.

— Иван! — с криком бросился Петр к новому заключенному.

— Петя! — ответил Иван и шагнул навстречу Петру.

Петр обнял Мызгина и разрыдался.

Иван Михайлович Мызгин в кандалах (фото из жандармского архива).

— Петя, милый, успокойся, — утешал младшего Гузакова видавший беды Иван, — ну полно же…