На другой день, после прихода Булыкина домой, взвыл заводской гудок. Он ревел так же, как когда-то, созывая боевиков. Наблюдателей так и подмывало ринуться с Доменной горы к месту сбора, но сдерживал долг разведчика. На заводе заметались люди. На улицах поселка появились бегущие в сторону церкви.
Вскоре пестрая толпа потекла с площади в разные стороны. Разведчики заметили человека, лезущего в гору. Он с ловкостью обезьяны хватался за ветки деревьев, перебегая от дерева к дереву и лез все выше и выше.
— Смотри, смотри это же Чертов Ванька. Чего ему здесь надо? Остановим?
— Эй, Ванька, иди сюда!
Юноша остановился, признал земляков и, торопясь, подошел к ним.
— Я к вам. Евграф Иванович послал.
— Что случилось, рассказывай.
— Дружинники с чехами по гудку собрали народ на площади. Многие думали, што власть переменилась, коли опять, как раньше, гудит гудок, ну и прибежали. А они окружили всех, выставили пулеметы, и Базунов потребовал сдать оружие. Ежели, говорит, не сдадите добровольно, мы все равно найдем, тогда вам худо будет.
— А народ што?
— Народ молчит. Базунов кричит: «Кто здесь большевики и бывшие красногвардейцы?! Выходи! Добровольно явившихся пощадим. А тех, кто укрывается, все равно найдем!» Тут меня сзади кто-то легонько толкнул. Я обернулся, вижу — Евграф. Он подтянул меня к себе и тихонько говорит: «Сейчас начнется облава. Мне не уйти. Мы окружены. Как только народ будет расходиться, беги на Доменную, встретишь наших, передай все, што видел. Еще скажи, што Марья родила дочь. Теперь ее не тревожат. Лекарство не получил». Вот все, што он сказал. И только мы разошлись, его схватили. Дружинники шныряли в толпе и поймали человек пять-шесть. Я видел, как повели Евграфа Иваныча, Дрожникова Николая, Трусова Николая, Буслаева Федора и Куренкова Павла.
— Куда повели?
— В умовский дом, а дальше не знаю. Когда их увели, тогда пулеметы убрали и народ отпустили. Все разбежались кто куда, а я вот сюда.
— Спасибо, Иван, приходи сюда всякий раз, когда надо што-нибудь передать. А пока до свидания!
Не зная о случившемся, разведчик из Широкого дола, где скрывалась вторая группа партизан, пришел в поселок после облавы. Он, прежде всего, поспешил к Разуваеву. Время было вечернее. Разуваев оказался дома.
— Боже мой, — воскликнул Разуваев, — за ним охотятся, а он разгуливает.
— За мной никто не следил, когда я шел к тебе, а дома я еще не был. Не волнуйся. Рассказывай обо всем, — ответил Чевардин.
