«Ну, ну, неточная, — хитро поглядел на него Поздняев, — небось, у Гриши точная».
А преподаватель продолжал дирижировать группой:
— Подумайте…
— Порассуждайте…
— Давайте вместе сформулируем вывод…
— Советую вам сначала разобраться в схеме.
Говорит он на равных, но, пожалуй, немного суховато, отгороженно, что ли.
— Неясности есть?
Главные выводы предлагает записать.
Лица у ребят сосредоточенны, головы — каштановые, светлые, темные — склонились над столами.
«Пожалуй, нагрузку этим головам здесь дают побольше, чем в обычной школе, — прикидывает Поздняев. — А все же мой Гриша самый волосатый, — с огорчением отмечает он. — Сколько я дома воевал, чтобы подстригся, так нет…»
Но, заметив еще двух-трех гривастых, Поздняев успокоил себя: «Главное, чтобы в голове было». И даже остался доволен такой своей терпимостью.
В юности, работая на заводе чернорабочим, Семен Поздняев вечерами бегал на курсы чертежников-конструкторов. Там преподавали технологию металлов, сопромат, детали машин. Позже, когда он стал токарем высокого класса, все это очень пригодилось.
Но, батюшки! На каком уровне преподавали им тогда на курсах!..
По всему видно, что техническая революция вошла в это училище не на цыпочках, пугливо озираясь, а полновластной хозяйкой.
Семен Семенович протер очки и теперь стал разглядывать учащихся обстоятельно.
Рядом с Гришей сидит паренек с крутым затылком. А позади — русый, в профиль похожий на Петровича из старого фильма «Цирк»: высокий чистый лоб, прямой нос, высокая шея. Преподаватель назвал его Дроботом.
Были здесь и модники, видно, не признававшие форму, а может быть, еще не получившие ее: и пиджаках с широкими планками сзади, похожими на усеченную пирамиду с двумя пуговицами; в куртках, с воротничками, выпущенными поверх, точь-в-точь, как у преподавателя.
К ножкам столов привалились портфели, чемоданчики разных калибров и цветов.
«Совсем взрослые», — с удивлением думал Семен Семенович, мысленно представляя, как он будет обо всем рассказывать дома жене.
Над училищем пролетел реактивный самолет, и гул его неясно пробился сквозь задребезжавшие стекла.
По небу ходили тучи глубокой осени, виднелась вдали приунывшая роща, окутанная туманом, зябли заводские корпуса. А в кабинете было тепло, уютно и чертовски интересно.
Гриша нет-нет да поглядывал через плечо, будто удостоверяясь, все ли отец примечает как следует, ничего не пропустил?
Преподаватель вызвал к доске Хлыева. Тот пошел неторопливо, всем видом своим говоря: «Зачем меня беспокоить? Напрасный труд».
