У славного рыцаря Чингисхана
супруга была по прозванию Хана.
Минуя железный еврейский закон,
её подарил ему царь Соломон.
А у Соломона в роскошном серале
жила чужестранка по имени Галя.
Была эта Галя, преданье гласит,
презент Соломону от Древней Руси.
У Чингисхана не нравилось Хане,
она кипятилась: «Эх вы, мусульмане!
Наверное, совесть у вас не чиста.
Почто вы, иуды, распяли Христа?»
Татаро-монголы, в ответ багровея,
кричали, что всё это ваши евреи.
Пришли лиходеи в святые места
и первым же делом распяли Христа.
«Ну, гады! Ну, нехристи? Антисемиты! —
кричала Ханюта, — Вы будете биты!
Пождите, ублюдки! Над Вежей-рекой
покажет вам, ироды, Дмитрий Донской!»
Татаро-монголы опомнились быстро.
Они, мол, и сами почти сионисты.
Не надо их, матушка, сильно корить,
супругу плохое про них говорить.
И Хана смягчилась: «Эх вы, дуралеи,
у вас завсегда виноваты евреи.
Евреи ж спокойный и тихий народ, —
внушает им Хана (конечно же, врёт).
А что же у Соломона в серале?
Для русской боярышни жизнь не сера ли?
Да где там! Как рек праотец Авраам,
Там круглые сутки сплошной тарарам.
Не видано в мире такого базара.
На этот базар приезжают хазары,
торгуются, вроде чего бы купить.
Им главное дело — еврея убить.
И русская женщина пани Галина
с тоской вспоминает свою Украину,
свою незабвенную Древнюю Русь
(как правильно молвить — судить не берусь).
Меж тем Чингисхан, молодой и влюблённый,
отправился в гости к царю Соломону
и лучшую женщину, Хану из Хан,
с собой прихватил благородный пахан.
А царь их не понял: хорошие гости!
Таких бы гостей привечать на погосте.
Но Галя вскричала: «О, нет! То есть, да!
Ведь это же наша родная орда!»
Объятия, слёзы. Татаро-монголы,
от вечных набегов и босы и голы,
веселой ордою садятся за стол,
уже не поймёшь, где еврей, где монгол.
Все интер такие националисты!
Но время летит удивительно быстро.
Подуло оно в милицейский свисток
и прибыло тотчас на Ближний Восток.
