Глория на том базаре торговала собой напропалую. Приводила в грязные комнатки подонков всех мастей, отдаваясь любому, кто соглашался ей заплатить.
Год назад Сет не верил, что когда-нибудь будет жить иначе. А потом приехал Рей и увез его в дом у воды. Рей показал ему другой мир и пообещал, что он никогда не вернется к прежнему существованию.
Рей умер, но обещание свое сдержал. И теперь Сет мог играть на большом дворе, подступающем к самому берегу, бросая мяч или палку собакам под звуки счастливого смеха маленького ангелочка.
— Сет, дай я! Дай я! — Пританцовывая на пухлых крохотных ножках, Обри тянула руки к облезлому мячу.
— Ладно, бросай.
Он с улыбкой наблюдал, как малышка, сосредоточенно морща лоб, готовится к броску. Мяч плюхнулся на землю всего в нескольких дюймах от ее ступней в ярко-красных тапочках. Саймон тут же поймал его, чем вызвал радостный визг девочки, и, держа мяч в зубах, вежливо вернул ей.
— У-у, хороший песик. — Обри потрепала терпеливого Саймона по морде. Глупыш, тоже требуя к себе внимания, стремительно подскочил к малышке, сбив ее с ног. Обри в награду крепко обняла его за шею. — Теперь ты, — приказала она Сету. — Ты бросай.
Уступая ее просьбе, Сет швырнул вдаль мяч и захохотал, наблюдая, как псы, словно два футболиста, тесня друг друга, ринулись за ним вдогонку и скрылись в лесу, вспугнув несколько птиц, которые с пронзительным криком взмыли в небо.
В этот момент Сет был абсолютно счастлив. Ему все доставляло удовольствие: и захлебывающийся смех Обри, и лай собак, и прохладный сентябрьский воздух. И он блаженствовал, неосознанно пытаясь впитать в себя тепло солнца, сверкающего на воде, бархатистый голос Отиса Реддинга, выплывающий из окна кухни, надрывные сетования птиц и насыщенный соленый запах залива.
Здесь его дом.
Потом он услышал знакомое тарахтение мотора и, повернувшись на звук, увидел направляющийся к причалу семейный парусник. Филипп, управлявший штурвалом, поднял руку в знак приветствия. Сет махнул ему в ответ и перевел взгляд на женщину, стоявшую подле брата. В затылке неприятно защекотало, будто по нему полз паук. Он рассеянно почесался и, пожав плечами, крепко взял Обри за руку.
— Помни, ты должна стоять на середине причала.
Малышка подняла на него полные обожания глаза.
— Хорошо. Мама говорит, чтобы я никогда-никогда не приближалась к воде одна.
— Правильно говорит.
Сет ступил с ней на пирс, ожидая, когда подплывет Филипп. Носовой швартов ему неловко кинула женщина. Кажется, Сибилл, вспомнил он. Их взгляды на мгновение встретились, и он вновь ощутил легкий зуд в затылке.
