— другое дело. Кто их знает этих лесников? Наверняка, где–нибудь припрятал ружье.
— Ты кто такой? Чё тебе надо? — Усталость давила на остатки разума беглеца. — Пошел вон отсюда.
— У меня тут изба не далеко. — Продолжал старик невозмутимо. — Отдохнете. Там тепло. Натопил я. Есть еда. Пойдем со мной.
Парень не опустил пистолет. Слова влетали в его голову, но он не понимал их смысла.
Ступор, гнев и безумие играли в карты, и, походу, играли вничью.
Положение спасла Лена. Тихо и бесшумно она сбросила с себя наручники, которые нацепил на неё похититель, подобрала с земли дубину поувесистей, и, со всей дури, огрела Славика по голове.
Мир померк для Славика, а разум погрузился в наконец пришедший сон. Пусть и таким способом.
— Пойдем к тебе дед. — В голосе Лены звучали нотки уверенности и неподдельного интереса к происходящей ситуации. — Надо согреться, поесть и поговорить.
— Пойдем, внученька. — Тихон улыбался. — Я вас уже тут несколько часов жду. Думаю — куда вы запропастились.
— Потом объяснишь. — Коротко ответила ведьма.
11 5
За окном находился дождливый старый лес. Слякоть и холод. В избе же было уютно и спокойно. А главное в избе было тепло.
Тихон накормил Лену. Славик лежал в наручниках у печки и не приходил в себя. Тело его товарища покоилось в сарае рядом с домом. Позже они отнесут его на кладбище.
Место показалось до боли знакомое Елене. Такая же изба была у её бабушки в детстве. Такая же печь, такие же иконы. Странно, но какая–то другая часть её разума понимала, что она почти дома.
— Мы ведь, где–то рядом от Слободушки, верно? — Спросила лена, допивая кружку чая и заедая её пирожком с капустой.
— Ой. — Усмехнулся дедок. — Я и названия такого, почитай двадцать лет уже не слышал. Да и место ныне это исчезло. Заброшено совсем. Лес его забрал. А ты–то, откуда знаешь про то?
— Предки у меня оттуда. — Многозначительно ответила Лена.
— Не уж то? — Изумился дед. — Да и у меня оттуда же! Кто оттуда, расскажи–ка.
— Бабушка с дедушкой, по папиной линии. Слободушкины мы.
— А звать–то как твоих бабушек и дедушек? Оно–то все мы Слободушкины.
— Бабушку — Агафья, деда — Филимон. Но умерли они уже. Похоронили их в Слободушке на кладбище. Старообрядческом. С Прадедом и прабабкою моей — Степаном и Софьей.
— А ты–то, хоть раз на могиле у предков была? — Сурово спросил дед. — Да не отвечай — знаю, что не была. А я, вот, давеча, этим летом новый крест твоему деду справил. Что же, ежели внуки не хотят. Будут братья троюродные, пока живы.
