— А что? — пожал я плечами.
Она открыла рот, собираясь убить меня каким-нибудь словом, но нужное либо не нашлось, либо в этот момент было еще занято.
— Серег, — охранник Олег выглянул из коридора, ведущего на улицу. — Там тебя спрашивают.
— Окей, — кивнул я. — Сейчас.
Потом снова обернулся к Наташке.
— Наташ…
— Иди ты… и зажуй свой перегар, — она уже успокоилась и сейчас в чем-то незримо напоминала мне мою мать.
Может быть, поэтому я никак не мог сделать в ее сторону последнего шага…
На улице меня дожидался мой давний клиент. Иваныч. С последней нашей сделки он сильно сдал.
— Иваныч, ты ли это? — я пожал его грязную ладонь.
На нем была хрен знает какая куртка, хрен пойми какие штаны и ботинки. Он выглядел очень плохо.
— Дело есть, Сережа. Давай где-нибудь присядем.
Его голос был под стать его виду.
Я с тоской посмотрел на часы.
— Иваныч, у меня через час нотариат.
— Сереж, умоляю. Ты должен меня понять.
— Ну, хорошо.
Мы познакомились с ним примерно год назад. У него была двухкомнатная квартира в центре. Престижный район, окна на канал, все дела. Не знаю, как это получилось, но он остался совсем один. Пятидесятилетний тихий мужик, сирота, в роскошной квартире. Казалось, что еще нужно для полного счастья? Но вот он пришел в наше агентство — я в тот день был дежурным — и попросил помочь поменять его жилье на однокомнатную (тоже в центре) с доплатой. Вариант нашелся реактивно — все были довольны, и мы расстались с ним друзьями. Через три месяца он нарисовался снова — ему опять нужны были деньги. Алкоголь высасывал их из него, как пылесос. Я подыскал ему убитую однушку на окраине спального района. «Остановись, — сказал я ему тогда. — Иваныч, ты смотришь в пропасть. Попридержи лошадок». Лошадками он управлял ровно два месяца. Комната, в которую он в результате последней операции с недвижимостью заехал, должна была стать окончательным в его жизни пристанищем. Она была неразменная, как копейка.
И вот он снова стоял перед моими очами.
— Сережа, — Иваныч горячо шептал мне в самое ухо. — Последний раз, Сережа.
Я качал головой. Последним разом был предыдущий. Я не мог своими руками открыть дверь ада и запнуть его туда. Пусть этим займется кто-нибудь другой.
Мы стояли за круглым столиком в шалмане недалеко от места, где я работал. Я взял ему триста водки, сам же, морщась, цедил отвратный коньяк.
— Ты горишь, Иваныч, — внушал я ему. — Ты же, блядь, дымишься весь!
— И что, — он хлебал водяру, как простую воду. — И пусть. Сережа, помоги!
