С друзьями не удавалось даже поговорить: Рилонда бесконечно заседал и совещался, и даже в столовой его окружали министры, референты, а то и сами правители; Дайо, как помощник, был загружен еще больше: он без устали носился по всем двенадцати этажам, что-то устраивая и согласовывая, о чем-то договариваясь, и не мог позволить себе потратить на еду больше десяти минут. Энита с утра уезжала в Рем, возвращалась поздно, пропуская ужин, и сразу шла в свой номер, чтобы обработать на компьютере результаты дневных наблюдений за животными… Вечером Алан гулял с Ником один, с грустью наблюдая, как по очереди заходят на посадку и приземляются на номийском космодроме звездолеты – эйринский, атонский, вергийский. Скоро они увезут, каждый своих пассажиров, на родные планеты…
Утром третьего дня состоялась экскурсия в обсерваторию. Желающих набралось много, и на Уту полетели на нескольких шлюпках. Рилонда, Дайо и Алан сели рядом.
– Уф, хоть чуть-чуть передохнуть, – Дайо тяжело плюхнулся на сиденье. Принц улыбнулся.
– Ну, ты же не думал, что дипломатическая служба – легкая работа?
– Конечно, не думал, но саммит… Что-то экстремальное. Не расслабиться ни на секунду. Я даже спать не могу, все планирую на завтра…
– Мы же хотели по вечерам гулять с Ником, полетать над планетой… – напомнил Алан.
– Да, – Рилонда задумался. – Хотелось бы… А ведь как раз сегодня у меня свободный вечер! Заседания должны закончиться до ужина. Давайте встретимся в девять!
– Давайте, – согласился Дайо. – Энита тоже сказала, что вернется пораньше.
– Договорились! – обрадовался Алан.
Уту, пыльная серая планета, выглядела безжизненно, но по пути от посадочной площадки до обсерватории даже не понадобилось надевать кислородные маски. Обсерватория представляла собой комплекс зданий, причудливых, в основном, шарообразных, форм, со стеклянными куполами, из которых во все стороны торчали телескопы. И только одно сооружение – строгая одноэтажная буква «П» с крошечными окнами, огороженная прочным, словно бетонным, забором, отстояла от остальной группы на километр.
– А там что за постройка? – спросил кто-то из экскурсантов гида, типичного номийца, невысокого кареглазого человечка.
– Служебное помещение, – вежливо улыбнулся тот. – Прошу, проходите.
Алану показалось странным, что одно-единственное служебное здание построено вдалеке от других, но он тут же забыл об этом: настолько грандиозное, впечатляющее зрелище развернулось перед ним. В Большом Зале, куда их препроводили, не нужно было смотреть в трубы, поскольку поверхность его стеклянной крыши сама представляла собой телескоп, сложенный из многих слоев линз, и космос развернулся перед ними во все стороны, насколько хватало глаз, во всем своем великолепии. Они как будто стояли в самом центре сферы, окруженные бесконечной, первозданной, захватывающей красотой, ощущая себя песчинками среди мириадов светил, потрясенные величием Вселенной…
