Дело в том, что Уту расположена в самом центре нашей Галактики, и благодаря этому в любой точке ее орбиты открывается уникальная возможность беспрепятственного обзора всех звезд, созвездий и прочих небесных тел. То есть, для человека, смотрящего с Уту, Галактика разворачивается, словно сфера, не оставляя никаких скрытых, недоступных глазу уголков, никаких тайн. Поэтому номийцы построили на Уту обсерваторию. Это комплекс зданий, внутри которых специальные генераторы поддерживают необходимый уровень кислорода. Мне всегда очень хотелось побывать в этой обсерватории, и вот сейчас господин А-Тох как раз предложил экскурсию на Уту – в рамках развлекательной программы саммита. Хотите, поедем вместе?
– Да, – откликнулся Дайо. – Мы тоже наслышаны про знаменитую Утунскую обсерваторию. А ты, Алан?
Алан вздохнул – разве может человек, всю жизнь мечтавший стать космическим пилотом, не хотеть на экскурсию в обсерваторию?
– Думаю, миссис Хорн меня не отпустит.
– Это не проблема, я с ней поговорю, – заверил Рилонда.
– Это было бы замечательно, спасибо…
– Я бы тоже с удовольствием, – сказала Энита. – Но именно на этой неделе из яиц должны вылупиться маленькие краксы, и я боюсь это пропустить.
– И не жалко тебе будет упускать такую возможность? – Дайо взглянул на нее с сожалением.
– Жалко, конечно, но все-таки я ведь лечу на Ном ради краксов… А вообще-то мы уже входим в атмосферу, – Энита кивнула на иллюминатор.
Вязкая, киселеобразная масса окутала «Галилей», словно пробкой закупорив иллюминатор снаружи, а когда корабль, наконец, вынырнул из облаков, внизу уже раскинулся город Рем.
Широкая, многополосная трехуровневая автострада делила его на две части. Они не особенно отличались друг от друга, но если в правой, «рабочей», кое-где еще мелькали яркие краски и оригинальные архитектурные детали, то в левой, жилой, серые здания, одинаковые, словно солдаты, выстроенные в шеренги вдоль ровных, идеально прямых улиц, выглядели сурово и аскетично. «Да-а, вряд ли у живущих здесь часто бывает хорошее настроение», – подумал Алан.
В Реме был вечер, как и на «Галилее». В слабых летних сумерках звездолет скользил по воздуху к окраине столицы, и вскоре стали различимы очертания ангаров и посадочных площадок – номийский космопорт. Послышались тяжелые шаги, и в дверях зимнего сада возник господин Жигонда.
– Ваша Звездность, прошу пройти к выходу, через десять минут начнется торжественная церемония встречи.
