Капитан Сорвиголова | страница 8
– Единственная моя просьба: позвольте мне умереть стоя, глядя на солнце, и самому скомандовать: «Огонь!»
Сержант только козырнул – при виде такого мужества и спокойствия ему больше ничего не оставалось.
Мертвая тишина повисла над лагерем. Короткая команда, слитное звяканье металла, и двенадцать стволов, вытянувшись в сверкающую линию, взяли бура на прицел.
Стоя с обнаженной головой и открытой грудью, осужденный глубоко вздохнул и воскликнул:
– Прощайте, жена, дети, свобода! Прощай все, что я любил! Да здравствует независимость!.. А вы, солдаты: огонь!..
Грянул залп, подхваченный эхом. Бур пошатнулся и рухнул навзничь на один из могильных скатов. Из уст его жены вырвался крик отчаяния. Солдаты взяли на караул и зашагали в лагерь. Оцепление разомкнулось, открыв доступ к могиле.
Давид Поттер умер мгновенно. Из груди великана бура, изрешеченной шестью пулями, продолжала хлестать кровь, но он уже не дышал. Опустившись на колени, несчастная жена закрыла его глаза, даже и в смерти сохранившие твердость взгляда. А затем, омочив пальцы в крови мужа, осенила себя знаком креста и проговорила, обращаясь к детям:
– Сделайте, как я… И всегда помните: ваш отец – мученик, кровь которого не должна остаться неотомщенной!
Дети последовали ее примеру. Старший сын Поттера, рослый четырнадцатилетний мальчик, решительно направился к молодому французу и, взяв его за руку, твердо сказал:
– Ты ведь возьмешь меня с собой?
– Да, – ответил француз, – у меня найдутся для тебя и пони, и кавалерийский карабин[7].
– Ступай, мой мальчик! – воскликнула, услышав слова сына, мать. – Сражайся, как подобает настоящему мужчине, и отомсти за отца!
Из дома принесли простыню, чтобы завернуть в нее тело Давида, и веревку – чтобы опустить его в могилу. Но тут примчался взволнованный подросток, коренастый и юркий, как белка, и бросился к молодому французу.
– Нас предали!.. – вполголоса проговорил он. – Беги!.. Англичане пронюхали, что ты на их передовых позициях… Лошади уже готовы.
– Благодарю, Фанфан… – Обращаясь к юному буру, француз сказал: – Обними мать, Поль, да не мешкай – нам пора.
Подросток, которого назвали Фанфаном, уже скрылся. Сын казненного и молодой незнакомец вскоре последовали за ним.
Фанфан тем временем направлялся к зарослям колючих мимоз, где стояла пара крепких пони с карабинами у седел и туго набитыми походными сумками.
Прыгнув в седло, француз крикнул Полю:
– Садись на круп позади Фанфана – и вперед!.. Сейчас здесь станет жарко.
