Фанфан, лежавший в окопе рядом с Сорвиголовой, тотчас отпустил едкое словечко:
– Похоже, англичанишки с утра выкупались в патоке. Причем все до единого!
Сорвиголова рассмеялся:
– Просто их переодели в обмундирование хаки.
– Это что еще такое – хаки?
– Англичане пытаются стать как можно незаметнее для наших стрелков. Недавно в войска поступила новая униформа – цвета не то ржавчины, не то испанского табака, не то конского навоза. Этот цвет почти сливается с землей, и войска, находящиеся на большом расстоянии, становятся почти невидимыми. Теперь у них даже фляги цвета хаки.
– Недурно! Но раз уж господа англичане занялись этим, почему бы им не разукрасить руки и лица? Вот был бы маскарад!
– Не знаю, дошли ли они до того, чтобы красить лица и руки, но в санитарном поезде мне рассказывали, что теперь белых и серых коней перекрашивают в хаки.
– Тогда хаки скоро станет национальным цветом Британии.
Фанфан не ошибся: в какие-то несколько дней в Англии хаки стал символом патриотизма, а на самом деле – беспокойного и алчного империализма[37]. Женщины нарядились в платья цвета хаки, в лавках появились ленты, занавески, белье, кошельки, носовые платки – все того же цвета. На бумаге цвета хаки выходили газеты, а вслед за ними появилась литература хаки, прославляющая якобы непобедимую английскую армию и нынешнее правительство.
Но скажем прямо – дебют новой британской униформы под Кимберли оказался не слишком славным.
Генеральное сражение еще не началось, но ему предшествовала грозная увертюра: откуда-то издалека, из-за линии горизонта, английские пушки ударили несколькими слитными залпами. И вдруг над окопами буров зазвучали низкие мужские голоса, которые постепенно слились в могучий хор, – и поплыла плавная, торжественная мелодия. Это был старинный протестантский псалом[38], взывающий к мощи Бога-воителя. Буры пели, стоя во весь рост, обнажив головы и не обращая внимания на осколки снарядов и пули.
Тогда с английской стороны в ответ раздалась столь же торжественная мелодия – гимн Соединенного Королевства «Боже, храни королеву», и его подхватили не меньше пятнадцати тысяч глоток солдат лорда Метуэна. Но как бы угрожающе ни звучал этот гимн, буры, нахлобучив на головы шляпы, уже скрылись в своих земляных укреплениях. До прямого столкновения двух армий оставались считанные минуты.
Лорд Метуэн, аристократ и опытный полководец в одном лице, еще накануне принял решение атаковать буров в лоб, полагая, что его отлично вымуштрованные и закаленные в боях войска в два счета вышибут с позиций недисциплинированный и плохо обученный мужицкий сброд, не имеющий опытных командиров.
