Были минуты, когда он леденел от страха, почувствовав прикосновение плавника или шершавой кожи хищницы. Однако смерть и на сей раз промахнулась.
Проплыть три мили – нешуточное испытание для юноши неполных семнадцати лет, к тому же едва оправившегося от ран и изнуренного пребыванием в самых жестоких условиях. В последние дни он почти ничего не ел, сейчас его преследовала целая свора акул, а руки горели от нестерпимой боли. И все же Сорвиголова продолжал плыть. Еще четверть часа – и он спасен, вдали уже мерцают городские огни!
К несчастью, чтобы избавиться от акул, он совершал слишком много беспорядочных движений, и они вконец истощили его силы. Руки внезапно онемели, и Жан ушел под воду, хлебнув изрядную порцию морской воды. Он тут же перестал барахтаться, скоординировал движения и начал снова продвигаться вперед.
Опять волна… Теперь тяжелеют ноги… «Неужели все-таки конец? – промелькнуло в его мозгу. – Скверная штука!.. А все равно лучше заточения на “Терроре”!»
Внезапно прогремел и раскатился эхом по воде пушечный выстрел. Вспышка озарила береговую линию. В то же мгновение вспыхнули прожектора на судах и в форте. По воде поползли, словно ощупывая ее, длинные голубоватые лучи, и стало светло, как днем.
Но в ту самую минуту, когда Сорвиголова уже считал себя окончательно погибшим, его ноги нащупали дно, а затуманенные изнеможением глаза различили за сполохами прожекторов какую-то темную массу: то была цепь скал, едва выступавших из воды.
Уф-ф! Он вылез из воды, растянулся на камне, зарывшись в кучу водорослей, и тут же уснул мертвым сном.
Когда Сорвиголова проснулся, было уже светло, но водоросли отлично маскировали его присутствие на рифе. Он чувствовал себя немного отдохнувшим, но умирал от голода.
Вокруг царила тишина. Раздвинув стебли водорослей, он огляделся и обнаружил, что находится у самого основания стен форта Саймонстаун, причем так близко, что его невозможно увидеть ни через бойницы, ни даже с наблюдательной башни.
Но как утолить этот голод, от которого буквально разрываются кишки? К счастью, на рифе оказалось множество устриц и мидий. Жан принялся под шум прибоя разбивать одну за другой раковины и глотать моллюсков.
Насытившись, он снова уснул в своем укрытии и проспал больше трех часов. Затем, немного осмелев, Сорвиголова натянул свою сырую одежду и занялся изучением местности. Пройдя вдоль основания стены десяток-другой метров, он внезапно ощутил, что почва уходит из-под ног, и провалился по плечи в какую-то яму у самого фундамента стены. К своему величайшему удивлению, Жан почувствовал под ногами ступени какой-то лесенки, которая поднималась круто вверх к навесной галерее.
