– Постой, причем тут Марсель? – удивился Жан.
– Потому что там я уж как-нибудь изловчусь и непременно попаду в страну буров.
– Как?! Ты собираешься в волонтеры?[12] – вырвалось у Жана.
– Да уж больно охота поколотить этих надменных англичанишек!
– Как тебя зовут? – спросил Жан.
– Фанфан.
– Где живешь?
– Раньше жил на улице Грене, а теперь… ну, в общем, где попало.
– А родители?
– Отец пьянствует, а мать… уже пять лет, как она умерла, – ответил парнишка, и на глазах у него блеснули слезы.
– Значит, ты твердо решил записаться в трансваальскую армию?
– Тверже не бывает!
– В таком случае, Фанфан, я беру тебя с собой.
– Не может быть!.. Благодарю от всего сердца! С этой минуты я ваш на всю жизнь!
Так капитан Сорвиголова завербовал первого добровольца в свою роту разведчиков. В Марселе к ним присоединился еще один доброволец – раньше он работал поваренком на судне, а теперь потерял работу. Его звали Мариусом, но парень охотнее отзывался на прозвище Моко.
Вербовка разноязычного интернационального отряда продолжалась всю дорогу.
В Александрии[13] Жан завербовал сразу двоих – итальянца и немца. Оба служили юнгами, оба только что вышли из больницы и ожидали отправки на родину. Немца звали Фриц, а итальянца – Пьетро. В Адене[14] он наткнулся на двух алжирских арабов. Их вывез из Алжира[15] местный губернатор, но они сбежали от него и теперь пытались где-нибудь устроиться. Они говорили на ломаном французском и охотно согласились следовать за молодым человеком, который к тому же предложил им неплохое жалованье.
Наконец, уже на пароходе Жан Грандье встретился с большой семьей французских эмигрантов, отправлявшихся искать счастья на Мадагаскар[16]. Их было пятнадцать человек, считая племянников и прочих родственников, и все они были бедны, как церковные крысы. Энтузиазм Жана произвел сильное впечатление на младших членов этого маленького клана, и ему удалось убедить троих юношей последовать за ним в Трансвааль. Чтобы возместить потерю рабочих рук, Жан вручил главе семьи десять тысяч франков и обещал выплатить столько же после окончания военных действий.
Ему хотелось пополнить свой отряд до дюжины, но по прибытии в мозамбикский[17] порт Лоренсу-Маркиш результат превзошел все ожидания Жана Грандье.
Как человек, привыкший полагаться лишь на себя, он вез с собой на сто тысяч франков оружия, боеприпасов, одежды, обуви, снаряжения и упряжи. Он знал, что всему этому на войне нет цены, но его тревожил вопрос о том, как отнесутся власти этой португальской колонии к выгрузке столь подозрительного багажа. Однако на этот счет у него уже имелся некоторый опыт. Поэтому, едва корабль пришвартовался, Жан преспокойно отправился прямиком домой к начальнику местной таможни.
