— Кто это там? — прошептал Клюпп. — Пахнет как-то странно.
Одд насторожился, оттолкнулся веслом подальше от берега и поднял булаву, почувствовав себя увереннее. Ее тяжесть и металлический холод в ладони действовали успокаивающе. Однако он отметил про себя, что металл не стал ледяным, как вблизи смертельной опасности.
Медвежонок ревел, продолжая рваться к малине. Что тут поделать — природа берет свое. А малина для медведя — это первое лакомство после меда. Клюпп попытался усадить его на дно лодки, чтобы тот не шумел, но он вывернулся и с громким «плюх!» свалился в воду, направляясь к вожделенному лакомству.
Кусты на берегу снова зашуршали, а между листьями прямо перед лодкой показалось исцарапанное мальчишечье лицо. Оно было густо украшено веснушками, а на носу криво сидели перемотанные проволокой очки. Лицо улыбнулось, показав отсутствие верхнего переднего зуба, и шмыгнуло так, что очки подскочили до лба.
— Привет! — мальчик немного помолчал и добавил: — Классный медведь у вас, — его лицо снова расплылось в щербатой улыбке.
В это время медвежонок добрался до малинника и начал прорываться в самую гущу, чтобы заняться своим медвежьим делом: ощипывать всю ягоду, до которой мог дотянуться.
— Привет, — ответил Одд.
Клюпп настороженно молчал.
— Ты кто?
— Я Крокк. Младший. Пишется «мл.», — поведал внезапный гость и тут не удержался, повалившись из кустов в реку.
Теперь он стоял по пояс в воде между малиной и лодкой, придерживая на плече тяжелый кожаный мешок.
— Возьмите с собой, а?
— Зачем?! — удивился Одд.
— Пригожусь! Я, знаете?! Все умею! Закачаетесь, что могу! А тут что, по-вашему? — он показал взглядом на мешок. — В жизни такого не видели.
— А что там? — пропищал Клюпп, любопытство которого не знало границ.
— О-о-о… — закатил глаза Крокк-младший (пишется «мл.»), но Одд был настроен решительно:
— Нам таких придурков не надо. Самим есть нечего.
— У меня есть специальные пилюли из сушеных гусениц! Во! — Крокк выставил вверх большой палец руки с обгрызенным ногтем, как бы подтверждая, что нет на свете слаще лакомства в походе, чем сушеная гусеница. — Одной хватает на целый день!
Мальчишка все так же стоял в воде, но, кажется, его это нисколько не волновало. Когда он заговорил про пилюли, то весь аж засветился от радости.
— Гусеничные чего? — переспросил Одд.
— Ну, пилюли. Такие штуки из сушеных гусениц. Круглые. Почти круглые. Я их сам придумал.
— Из гусениц?! Ты что, дурак?!
— Я дурак?! — Крокк явно начинал злиться. — Да гусеницы — это самые питательные штуки на свете!
