Конечно, можно было подождать здесь возвращения человека, слопавшего куропатку на завтрак. Но, с другой стороны, он мог уйти на несколько дней или недель — кто знает? Может, это пристанище охотника, бродящего от одного места к другому, который вернется сюда только осенью? Полагаться на случай в этом вопросе показалось Одду не самой лучшей идеей. Он решил спускаться в долину, где рассчитывал встретить кого-нибудь из своей семьи. Сама мысль об этом будоражила! Кто это может быть? Бабушка, которой только что исполнилось шестнадцать? Отец, делающий первые шаги? А если ему вдруг встретится он сам?!
— Стоп! — сказал Одд себе. — Без глупостей. Все самое удивительное уже произошло, и ты здесь по делу. Ладно?
Кто-то изнутри с сомнением выслушал эти слова, ни на секунду не поверив, скептически хмыкнул, но решил до поры прикусить язык.
Лучший способ отвлечься от мыслей, которые не дают тебе покоя или просто не помещаются в голову, так что думать их — все равно что тащить в гору огромный шкаф, — это занять себя чем-нибудь.
Одд сложил вещи и сделал первый шаг в очередном новом для него мире.
* * *
Мальчик с объемистым тюком скатанной одежды, больше напоминавшей связку взлохмаченных ковриков, шел по склону горы под соснами в пятнах полуденного света. Под его ногами хрустели мелкие камешки, годами ссыпавшиеся вниз с высоких серо-коричневых скал, которые казались сейчас почти желтыми от солнечных лучей. Склон быстро уходил вниз выглаженными дождями и талым снегом порогами. На нем отпечаталась цепочка следов: кто-то совсем недавно спускался здесь, оскальзываясь на влажной глине. Судя по размеру и форме следов, он был обут в сапоги на мягкой подошве, какую предпочитают ставить охотники, чтобы не стучать каблуками по камням. Одд с облегчением выдохнул: похоже, это был человек. Орки крайне редко носят обувь. Это считается у них чем-то вроде непозволительного пижонства, поводом для издевок. Только очень немногие из них позволяли себе таскаться по пещерам в грубых башмаках из древесной коры или кожи.
К Одду подлетел и недовольно зажужжал шмель. Шмели вообще не одобряют разных внезапных появлений, тем более бестолковых мальчишек с глупыми медвежатами из дурацких шалашей среди никчемного леса. А белобрысые и веснушчатые со скатанной одеждой за плечами вообще их зверски раздражают. Облетев вокруг, полосатый ворчун важно удалился по своим делам, не желая тратить время на ерунду.
Медвежонок неотвязно плелся за мальчиком, видимо, решив, что тот не мальчик вовсе, а взрослый медведь, который его накормит и защитит. Это не входило в планы Одда, но было жаль детеныша, который погибнет, оставшись в лесу один. Сейчас он увидел, что, помимо расцарапанной морды и драных боков, у того не хватает одного уха. Похоже, он попал в серьезную передрягу и насилу спасся, по глупости забежав в деревню. Но сейчас, уничтожив половину припасов Одда, детеныш бодро носился вокруг, будто так и надо.
