Одд огляделся вокруг, стараясь понять, где он находится, но не пришел ни к какому выводу. Вид на низину загораживали деревья. Сзади над ним нависал бурый гранитный балкон, на котором в ветвях раскидистого куста устроилось целое семейство соек, обеспокоенных появлением чужака. Судя по высоте солнца над головой, была середина дня.
Перенесенный во времени медвежонок суетливо бегал вокруг, пыхтя и обнюхивая корни деревьев, постоянно оглядываясь на своего случайного благодетеля. «С этим шалопаем придется что-то придумать…» — подумал Одд. Но что делать с прибившимися к тебе в лесу медвежатами из каменного века, он понятия не имел.
В тяжелой одежде сразу стало жарко и неудобно, будто яркий свет сам по себе делал наряд из дубленых шкур и высоких меховых сапог неприличным. Одд скинул на землю мешок и размотал шнурки куртки. Затем, скача на одной ноге, стянул верхние штаны, скрутил одежду и привесил на ремне за плечами. Получилась довольно тяжелая ноша. Но за жарким полуднем на горы и лес вокруг скоро спустится холодная ночь, так что оленьи шкуры ему еще пригодятся. Да и вообще неизвестно, в каком времени и в какую погоду ему придется заночевать сегодня…
В двух шагах справа стоял шалаш в человеческий рост, собранный из сосновых лап и широченных листьев какого-то неизвестного растения — то ли лопуха, то ли папоротника, находчиво им притворившегося. Листья были почти свежими, их сорвали не раньше, чем за пару дней до появления Одда.
Шалаш этот был совсем не тем укрытым шкурами и заваленный снегом, где он ночевал только что, а легкий, который наскоро ставят, чтобы укрыться ночью от дождя и мошки. Перед входом чернело остывшее свежее кострище. Совсем недавно здесь кто-то готовил пищу. Сразу за шалашом Одд нашел аккуратно прикопанные кости некрупной птицы. Там же между камней стоял перевернутый вверх дном начищенный котелок и оловянная миска с ложкой под ним. Хозяин этого временного жилища явно собирался сюда вернуться. Судя по утвари с оттиснутой мастером на дне печатью в виде очень полосатой пчелы с выпученными глазами, это вполне могло быть его, Одда, настоящее время.
Одд едва сдержался от крика радости. На такое везение он даже не рассчитывал, полагая, что ему предстоит еще не раз «пристреливаться», чтобы попасть в свое время или около того. На фоне тысячелетий, которые он только что преодолел, плюс-минус сто лет — это сущий пустяк.
Одд еще раз осмотрелся, стараясь не шуметь: ведь, в сущности, он совершенно не представлял, куда и, главное, в «когда именно» попал на этот раз и кто мог находиться рядом. Может статься, это все-таки будущее, а может, и приличное прошлое. Котелки с пчелами могли делать в разные времена. Одно было ясно: тот, кто бывал здесь раньше, умел строить шалаши, мыть посуду и мог находиться совсем близко.
