Николай. К тому, что религия… я не знаю… там ведь дух какой-то.
Серафима(наставительно). Молодой человек, запишите в свои тетрадки, что дух к телу никакого отношения не имеет. Дух сам по себе, тело само по себе. Я Аллочке это всегда говорю.
Николай(думающе и с болью). Откуда вы взялись?
Серафима. Это что за нахальство?!
Николай. Молчу.
Серафима. Я дальняя родственница Григорию Григорьевичу.
Николай. Дальняя… дальнейшая.
Серафима. Опять нахальство.
Николай. Молчу.
Серафима(вдумываясь). Что значит — дальнейшая?
Николай. Да так… болтаю сам не знаю что.
Серафима. Ой ли, ребенок?
Николай(мягко, покорно). Многого не замечаю, что надо замечать, не улавливаю… Жаль. Так и не уловил, когда вы в этом доме сделались дальнейшей родственницей.
Серафима(пронзительно). А какое вам дело?
Николай(точно не заметил силы вопроса). Для разговора сочиняю… ожидание настраивает.
Серафима. Я никого не жду.
Николай. А я жду Аллочку.
Серафима(с усмешкой). В Ленинград уезжаете?
Николай(чуть не вздрогнул). Кто вам сказал?
Серафима. Она же.
Николай(внутренне поражен). Вот какая у вас дружба!
Серафима. Я в Аллочке души не чаю.
Николай. А душа у вас тоже отдельно от этого… от организма?
Серафима(мягко). Ах, Коля, ну что вы понимаете… «Душа»! Это вот я могу читать душу человека. Вы — нет. Не потому, что молодой, а потому, что такой азбуки не проходил. Я могу дальше сказать… для вас специально. Почему у вас не вышло?.. Вы же страдаете от этого… А потому не вышло, что вы не знаете даже, каким ключом открывается собственная душа. А лезете… куда?! Почти что на небо. Бригады коммунистического труда… молись, и только. У меня нет бригад, зато есть души людские… И отчего они ко мне льнут, этого вам не понять.
Николай(угрюмо, с ненавистью). Серафима, я тебе Аллочку не отдам.
Серафима(почти так же, но с улыбкой). Поздно спохватился.
Николай. Это точно, поздно.
Серафима. То-то…
Николай(встал). Дурак… считал, что у нее несчастная любовь. А это ты… Ты — что-то подозрительное. Чувствую.
Серафима. Не бойся, не кусаюсь.
Николай(в раздумье). В самом крайнем случае я тебя убью… и сам погибну, но не дам… Убью!
Серафима(встала). Вот хорошо… убей. Хоть здесь, возьми и задуши.
Николай(отстраняясь). Какая ты…
Серафима. Нехорошая, бессовестная, малосознательная… (Смех.) Дурачок, не тебе воевать со мной за Аллочку. Тюря.
Николай. Да, такое у меня впервые! Но ты смотри! Тюря — пища наша, крестьянская.
Серафима. Позволь напоследок сказать тебе дружелюбное слово. Ты хочешь Аллочку вернуть в свои объятия — ты ее вернешь. Живи нормально. Незаметно живи… вот ее мечта. И мне противно, когда ты начинаешь читать свои…
