Собрание сочинений в 4 томах. Том 3 | страница 72
Суходолов. Противники… Они противники всего, что не укладывается в их птичьих представлениях. Стоили они мне крови.
Павел Михайлович. Новый мир рождается в муках. Я повторяю эту простую истину к тому, что он рождается. Но с мещанами воевать надо. Они даже коммунизм хотят видеть мещанским раем. Покой, упитанность и ничегонедуманье.
Суходолов. А теперь, когда нет официальщины, когда ты… словом, теперь, а не тогда, когда ты на меня кричал… я признаюсь тебе в том, чего ни в какой протокол не запишешь. Я действительно люблю одну девушку, которая моложе меня лет на двадцать пять.
Павел Михайлович. Если пошло у нас так откровенно, то скажи серьезно, как определить твою любовь? Что с тобой случилось, Димитрий Алексеевич?
Суходолов. Сам не знаю. Да и любовь ли это в распространенном смысле, если серьезно говорить? Другое что-то… может быть, одна мечта.
Павел Михайлович. Мечта… Понятно. Это красиво, благородно… Но о чем мечта?
Суходолов. Как — о чем? Ни о чем.
Павел Михайлович. Так не бывает. Мечта есть высшее стремление души к чему-то ей, душе, недостающему. К чему?
Суходолов. Я не знаю. Хочу поймать, конкретизировать и не умею.
Павел Михайлович. Потребность подлинной любви, если ты ее не знал?
Суходолов. Наверно… да. Скорей всего.
Павел Михайлович. Может быть, и так, что тебе не хватало в жизни проникновенной женской дружбы.
Суходолов. Да-да, очень не хватало.
Павел Михайлович. Бывают среди нас неистребимые романтики. Ты не из их числа?
Суходолов. Есть и этот грех.
Павел Михайлович. А то случается и так: было у нас что-то дорогое в молодости и не состоялось, кануло бесследно, а потом оно и воскресилось в каком-то другом человеке.
Суходолов. Кануло бесследно и вернулось… Тоже верно.
Павел Михайлович. Но что же, наконец?
Суходолов. Все это вместе, может быть?
Павел Михайлович. Тогда у тебя громадная любовь.
Суходолов. Странные беседы мы с тобой ведем в служебном кабинете. Не находишь?
Павел Михайлович. А ты за окно глянь… бесконечный человеческий поток. Ты думаешь, все они ничего подобного не переживают? Переживают так или иначе, и бесконечно. Нет, Суходолов, то, о чем мы говорим сейчас с тобой, — дело очень серьезное, но тут никогда до конца не договоришься. Одно я вижу — тебе очень трудно.
Суходолов. Дай твою руку, Павел Михайлович. Благодарю. Это все и трудно и громадно, и хватит одной лишь царапины, чтобы все уничтожить. Стоит мне подумать, что девушка эта может засмотреться на кого-то, и все мое волшебное видение превращается в пошлый анекдот. Ты должен поэтому понять, почему я не стремлюсь к близости, почему одна мечта.