Павел Михайлович. Мы — земляки. Я тоже кончил Ленинградский университет. Вот… мне неясно, чем вы у нас занимаетесь.
Майя. Мне и самой неясно.
Павел Михайлович. У вас командировка?
Майя. Я должна научно определить лицо советского читателя.
Павел Михайлович. Должно быть, страшно интересно.
Майя. Нет, это страшно скучно. Но, может быть, оттого, что я не люблю свою работу.
Павел Михайлович. Вон как? Честно признаетесь.
Майя. Что делать, не люблю филологию. Могла солгать: «Я в восторге от советского читателя». А я не знаю его лица. И никто не знает. Сколько читателей, столько лиц. Я никак не могу их причесать. Не даются.
Павел Михайлович(смеется). Не даются. Вот какие нахальные лица! Человек в командировку приехал их причесывать, а они не хотят. А говоря по делу, что же вы любите?
Майя. Танцы.
Павел Михайлович. Что-о?!
Майя(испуганно). Вы не сердитесь, я говорю — танцы люблю.
Павел Михайлович. Вот наказание!
Майя. Почему?
Павел Михайлович. У меня дочурка дни и ночи прыгает.
Майя. И не мешайте. Мне помешали и сделали несчастной.
Павел Михайлович. Но танцы все-таки не дело.
Майя. Сама природа научила человека прежде всего выразиться в танце. Еще до того как человек научился говорить, он умел плясать. Я способна бесконечно говорить на эту тему. Вы не любите танцевать?
Павел Михайлович. Странный вопрос вы задаете партийному работнику.
Майя. А партийную работу вы любите?
Павел Михайлович. Люблю, представьте себе.
Майя. За что же вы сердитесь? Я серьезно говорю.
Павел Михайлович. А я серьезно отвечаю. Меня великий Киров учил любить партийную работу и послал простым инструктором в райком Васильевского острова… кстати, с большой неохотой с моей стороны.
Майя. Но партийная работа — это не профессия.
Павел Михайлович. Для Ленина была профессией.
Майя. Простите, это, должно быть, стыдно, что я сказала. Ленин… Вы его помните, видели?
Павел Михайлович. Нет.
Майя. Вы любили Сергея Мироновича?
Павел Михайлович. Знали бы вы, как он любил нас… людей.
Майя. Вот я пришла… и удивительно… так свободно разговариваю. Странно, я совсем вас не боюсь.
Павел Михайлович. Да отчего же вам меня бояться?
Майя. Но должен быть… этот… трепет.
Павел Михайлович. Ау вас его нету?
Майя. Ни капли. И все-таки вы меня поразили!
Павел Михайлович. Не тем ли уж, что сказал, что партийную работу люблю?
Майя. Не тем, что сказали, а тем, что вы ее действительно любите.
Павел Михайлович. Ого! Как же вы это узнали?
Майя. А у вас глаза не пустые. Иной раз человек говорит тебе о партии, а в глазах одна беспартийность.
