Собрание сочинений в 4 томах. Том 3 | страница 60
Суходолов. Я думал.
Павел Михайлович. Плохо думал.
Суходолов. Павел Михайлович, родной, пойми меня… если все существо мое протестует, содрогается!.. Нет, я на эту тему не могу говорить ни с кем.
Павел Михайлович. Удивительно! Непонятно!
Суходолов. Есть в жизни человека вещи, которые бывают выше и сложнее наших обыкновенных понятий!..
Павел Михайлович. Что выше?.. Что сложнее?
Суходолов. Ничего.
Павел Михайлович. Накуролесим, напортим жизнь самим себе, а потом начинаются сложности. Слушай, брат, в последний раз предлагаю — сядь и напиши объяснение.
Суходолов. Ничего писать не буду.
Павел Михайлович. Ну смотри… тогда не плачь.
Суходолов. У одного русского классика сказано, что даже отцу с сыном, а не только нам с тобой нельзя говорить о своих отношениях с женщиной, пусть эти отношения будут самыми чистейшими. Почему мы не можем следовать законам, установленным великою моралью?
Павел Михайлович. У кого это сказано?
Суходолов. У Достоевского.
Павел Михайлович. А ты обойди эти отношения, не трогай женщины. Как ты не понимаешь! Ведь твое нежелание объясниться будет истолковано как неуважение, как вызов, как вещь немыслимая, небывалая. Оно же обернется против тебя новым тяжелым обвинением. С кем ты отказываешься говорить?! Ты с партией отказываешься говорить.
Суходолов. Но ты… ты человек с душою, с разумом, пойми, что опять-таки есть вещи, которые нельзя высказать партии. Было бы политическое дело, тогда руби мне голову… Да что политика! Я партии всю душу отдаю, жизнь отдам… Но могут же быть у человека какие-то интимные стороны жизни, в которые он не станет посвящать никого. Просто не обязан, нет такого правила.
Павел Михайлович. Может быть… случаются вещи неожиданные, тонкие, деликатные… Ну, а на поверхности что? На поверхности непривлекательная история… двадцать лет семейной жизни… Извини, больше душу тянуть не буду. Но молчание — плохой способ защиты.
Суходолов. Тут надо бы не защищаться, а бороться… драться.
Павел Михайлович. Вот это я готов приветствовать!
Суходолов. А ежели с тобой придется драться, тогда как?
Павел Михайлович. Дерись.
Суходолов. Боюсь, что синяки мне одному достанутся.
Павел Михайлович. А я считал тебя смелым человеком.
Суходолов. Значит, я несмелый человек.
Павел Михайлович. Не верю.
Суходолов. Как угодно.
Павел Михайлович. Имелась возможность разделить вас с Дононовым по разным стройкам, но теперь нельзя. Посмотрим, чем кончится эта история. Повторяю, тягостная история.