— Она ужасно вспыльчива! — заметила гувернантка.
— Ах да! Раздражительный нрав составляет ее несчастье, положительно так… Бедное дитя! Барбара так непреклонна, что… что…
Леди Джейн хотела, может быть, упрекнуть здесь в чем-нибудь свою сестру, но ничего не сказала. Кейт слышала только вздох и потом такое продолжение:
— Ах! Будь я покрепче, я бы, конечно, сделала ее счастливой, но мои нервы так расстроены… Мне нужно привыкнуть к ее шумным играм, которые так естественны для ее возраста. На самом деле я искренне сожалею о том, что мешаю Кейт и постоянно расстраиваю ее детские удовольствия…
Леди Джейн нагнулась над ребенком, и Кейт, привстав, горячо обвила руками ее шею и прошептала:
— Тетя Джейн! Милая тетя Джейн! Я больше никогда не буду пугать вас шумом! И так сожалею о том, что делала это до сих пор!
— Ничего, ничего, дорогая… Я разбудила вас? Перестаньте, душа моя, а то услышит тетя. Ложитесь и засыпайте… Да, вот так…
Говоря это, тетка Джейн целовала и ласкала Кейт.
Дурной вечер кончился тем, что девочка заснула с чувством спокойствия, любви и раскаяния в сердце — словом, так, как ей еще ни разу не приходилось засыпать с тех пор, как она переехала на Брутон-стрит.
Глава VII
День рождения Аделаиды
На следующее утро графиня Кергвент выглядела огорченной, сконфуженной и смирной. Она вышла из своей комнаты такая тихая и покорная, с красными глазами и виноватым взглядом, что леди Барбаре стало жаль ее.
— Я вижу, вы раскаиваетесь в вашем вчерашнем поведении, — сказала она ласковее обычного. — А потому не будем больше об этом говорить. Я постараюсь все позабыть и надеюсь, ваши друзья сделают то же самое.
— Не думаю, чтобы они сделали так, хотя это было бы мне очень приятно, — потупилась Кейт.
Она и в самом деле полагала, что забыть вчерашнего происшествия нельзя. Сама она никогда бы не забыла, если бы увидела девочку в таком исступлении, поэтому была уверена в том, что лорд Лапоэр и его жена, узнав обо всем, больше не позволят своим детям играть с ней.
Кейт было так стыдно, что она несколько дней гуляла по своему садику, вместо того чтобы ходить в парк, только бы не встретить Лапоэров и не смотреть им в глаза. Девочка сделалась так мила и прилежна за уроками, так спокойна в своих движениях, что в течение целой недели не заслужила ни одного выговора.
Как-то утром, когда она сидела за чаем с леди Барбарой и миссис Лейси, послышался вдруг шум остановившегося экипажа, а затем звон дверного колокольчика. Лицо леди Барбары покрылось румянцем, глаза ее заблестели. Ей вдруг показалось, что это Эндрю, надежда и радость всей ее жизни, приехал с ней повидаться. Но тотчас взор женщины потух: она вспомнила, что смерть разлучила ее с любимым племянником и что возле нее сидит только маленькая девочка, которая наследовала его титул и состояние, не будучи этого достойна.
