Наконец мисс Освальд, умевшая лучше чем кто-либо обращаться с капризами маленьких девочек, подошла к Кейт и спокойно, но твердо произнесла:
— Позвольте мне, милая, отвести вас наверх. Я вам помогу. Там вы, по крайней мере, не будете никого беспокоить!
Кейт разрешила увести себя наверх. Правда, девочка на каждой ступеньке останавливалась, но добрая рука направляла ее движение, а твердый убедительный голос заставлял делать следующий шаг.
Добравшись наконец до своей комнаты, Кейт, рыдая, упала на постель, не обращая внимания на разговор, который происходил за дверью между мисс Освальд, леди Барбарой и миссис Лейси. А разговор этот, между прочим, шел о том, что с юной графиней нет никакого слада и что из девочки ничего путного не получится.
Когда же наконец Кейт обрела способность говорить, слова полились из нее сплошным потоком. Она кричала, что во всем мире нет ребенка несчастнее ее, что тетка никогда не была с ней добра и никогда не доставляла племяннице никакого удовольствия, что быть графиней невыносимо, что единственное ее желание — вернуться домой к папе, Мэри и Сильвии и что никто не хочет ей в этом помочь.
Мисс Освальд обошлась с несчастной Кейт как с полупомешанной, то есть оставила ее говорить сквозь слезы все, что ей вздумается, старалась не возражать и ждала той минуты, когда рыдания и жалобы утомят девочку.
Между тем маленьким гостям пришло время возвращаться домой. Гувернантка встала и спокойным ровным голосом объявила, что ей нужно уйти. Затем она выразила надежду, что все сказанное перед этим Кейт было не более как глупое недоразумение и что графиня Кергвент сейчас вместе с ней спустится вниз и выскажет тетушкам свое сожаление относительно доставленного им беспокойства.
Кейт наотрез отказалась. Ей неприятно было выставить напоказ свое опухшее, заплаканное и покрытое красными пятнами лицо. Девочка была искренне огорчена, она испытывала ужасную неловкость и лишь повторяла:
— Я не могу… не могу… никого не могу видеть!
— В таком случае я прощусь за вас с Маргарет и ее сестрами, — сказала мисс Освальд.
— Да, пожалуйста, — Кейт от стыда не могла говорить.
— Передать что-нибудь вашим тетушкам? — спросила мисс Освальд.
— Я… не знаю… Только не пускайте никого ко мне!
— Не передать ли леди Барбаре, что вы слишком утомлены и сейчас не можете разговаривать и что завтра утром скажете ей, как сожалеете обо всем случившемся?
— Да, хорошо, — сказала Кейт не совсем охотно. — Ах! Зачем вы уходите? — прибавила она.
