— Магглы поджигают спичками, но их у нас нет. Зато есть палочки, — улыбнулся он. — Давай, Гермиона.
Гермиона подняла палочку и, указывая ею на сложенные ветки, звонко произнесла:
— Insendio!
Огонь мигом охватил весь костер.
— Откуда ты все это знаешь? — обратился к Гарри Рон.
Гарри пожал плечами.
— Мои родители любят выбираться на пикники с друзьями. Я столько раз все это наблюдал, что повторить труда не составило.
* * *
Пока Рон жарил хлеб для всех на трансфигурированной Гермионой из листьев решетке, Гарри, которому не сиделось на месте, решил немного пройтись. К тому же ему почудилось, будто его кто–то позвал.
Он шел на странные звуки, пока не перестал ощущать дым костра. Оглянулся и не сразу мог разобрать, в какую сторону возвращаться — кругом, куда ни кинь взгляд, сплошная чаща. Слева ему привиделся просвет, Гарри направился туда и действительно вышел на огромную полянку, усыпанную нежными фиолетовыми цветами.
Нашел.
Гарри кинулся было назад за друзьями, но, не пробежав и десятка футов, затормозил.
Зачем? Он ведь может просто взять с собой землю. И цветы.
Он превратил один цветок в глиняный кувшин — спасибо отцу и крестному за новогодний урок с колокольчиками. И просто наполнил его землей. Наклонился сорвать цветы для Гермионы — разумеется, как доказательство, что земля не простая, а та самая! — когда снова услышал, как его кто–то зовет.
Голос не был похож на человеческий, и Гарри уже подумал, что так шумит ветер, когда снова раздалось уже вполне человеческое эхо: «Гарри!».
Звала Гермиона.
Схватив кувшин в одну руку, а цветы в другую, он кинулся на зов. Что–то случилось? Или они просто его потеряли? Ветки больно хлестали по лицу, но он не замечал этого.
И снова из глубины леса донеслось: «Гарри!».
Эхо издевалось, заставляло его кружить на месте, дважды обежать полянку с фиалками. Дыхание сбилось, в глазах стало темнеть. От фиалок уже тошнило, а он все никак не мог найти друзей.
«Так, — сказал себе сам Гарри, — главное — не терять головы. Что если пойти не на звук, а в другую сторону?».
Он медленно двинулся в противоположную сторону. И хоть эхо стало стихать, ему показалось, что теперь он на верном пути.
И когда среди деревьев мелькнула тень и он нос к носу столкнулся с Гермионой, то даже не успел испугаться.
— Где ты бродишь! — встревоженно воскликнула она, оглядывая пыльные потеки на его щеках и царапины от веток и переводя взгляд на кувшин и смятый букет фиалок. — О! — Ее глаза округлились. — Ты нашел их!
