— Значит, эти парни с лесной станции с вами в контакте?
— Хорошие парни, заботятся о природе, — согласился Потапов. — Только сказали, что лодки больше не дадут, испортили им лодку.
Шумейко потрогал рваные закраины дюраля: дырка в общем была невелика.
— Заплаточку нужно припаять, — сказал он. — Только и всего.
— Да уж припаяем, мы брали у них, наш и ответ.
— Ас лесной станцией нужно искать точки соприкосновения. В сущности, за одно стоим.
— Это конечно. Мы вообще организация бедная, до начальства нашего, что в Питере, отсэдова верст не сосчитать. Чуть какой ремонт — выкручивайся, как можешь. Вот позапрошлым летом делали в леспромхозе нам поршня, меняли прокладки, цилиндр протачивали, а взамен, значится, я подрядился отработать катером на лесосплаве. Правда, это с согласия райинспектора, что в Родниках, ну, а райинспек–тор супротив тоже не мог пойти: без ремонта куда?.. Вот, значится, мы на лесосплаве бревна растаскиваем, хлысты эти самые, с заторами воюем, а браконьеры по реке бесчинствуют. Вот такая картина, живопись на постном масле. Хочешь — смотри, хочешь — нет.
Невдалеке от дюралевой лодки стоял и катер рыбоохраны, выкрашенный в стальной цвет, маленький, кургузый, но с застекленной рубкой, крытым машинным отделением; весело блестели иллюминаторы кубрика в носовой части, что тебе в настоящем пароходе.
Шумейко неожиданно и с приятцей хохотнул: катер ему понравился.
— «Куин Мэри», — сказал он.
— Чего вы? — не понял Потапов.
— Я говорю: посуда–люкс, вполне приспособлена для дальних плаваний. Все удобства.
Потапов не оценил юмора своего начальника, сказал холодновато:
— Оно, может, и так. Кому понравится, если за шею начнет капать? Сами и переделали. Вот, к примеру, управление катером неудобственно было. Машину перенесли дальше в корму — тем самым увеличили ход. А все же не с каждой лодкой нам тягаться, на которой так сразу два мотора стоят, летит что твоя торпеда.
— Ладно, — примирительно сказал Шумейко. — Поживем — увидим.
