Так и чувствовалось: Сухаревы и им подобные зверствами, издевательством, пытаются подавить в солдатах все живое, превратить их в безропотное «пушечное мясо». Но это приводило прямо к противоположным результатам.
Невольно я сравнивал Сухарева с первым своим ротным командиром капитаном Частухиным, в подразделение которого пришел новобранцем в 1912 году. Совсем разные люди!
Что нравилось мне в капитане Частухине? Почему я часто и на фронте и в тылу вспоминал о нем?
Он был первым моим ротным командиром. Тот, у кого с армией связана вся жизнь, прекрасно понимает, что это значит. Первый командир, если он умен, требователен и человечен, становится для тебя примером на всю жизнь. Сейчас, в Советской Армии, где командир не только начальник, но и воспитатель, старший товарищ солдату, где у командиров и солдат единые цели, — все это понятно без слов, не требует объяснений. В царской же армии офицеру нужно было обладать какими–то особыми, выдающимися качествами, чтобы солдаты по–настоящему полюбили его, видели в нем своего второго отца, готовы были пойти за ним в огонь и в воду.
Капитан Частухин был человеком, далеким от политики, от революционных настроений. Для него верность царской присяге была священной. И все же мы, солдаты, с первых дней прониклись к нему непоколебимым уважением, полюбили его за простоту, за то, что он в каждом из нас видел человека. А такое отношение к солдатам не так уж часто можно было встретить в среде царских офицеров. И еще. Частухин был патриотом России до мозга костей. Такие, как он, не задумываясь, шли на подвиг, умирали с твердой верой в то, что сражались за народ, за родину.
Помню, в первый же день пребывания в армии на меня накричал ротный фельдфебель подпрапорщик Щербина, огромного роста детина с тараканьими усами на широком, скуластом лице.
— Как стоишь? — гаркнул он, впившись в меня колючими глазами.
Я оторопел, не зная, что ответить.
— Как стоишь? — крикнул он еще громче.
— Стою, как могу, — еле выдавил я.
— Ты еще разговариваешь? Подпрапорщик Найденов, обратите внимание на этого молодца. Научите его держать язык за зубами, — повернулся он к командиру первого взвода.
Через несколько минут фельдфебель распорядился — у кого есть деньги, немедленно сдать их писарю. И опять ко мне:
— Деньги есть?
— Есть.
— Сдай их писарю.
— Они мне самому нужны.
— В казарме хранить деньги нельзя, их у тебя украдут.
— Не украдут. Мне говорили, в армии этим не занимаются.
