— Мне не нужно было спрашивать разрешения, господин генерал. Я сам — большевик. Позволю напомнить, что я вам не подчинен и считаю неуместной вашу ругань. Прибыл я к вам как представитель Советской власти, и вы уже, наверное, знаете, с какой целью.
— Только попробуйте задержать эшелоны! Разнесу все, камня на камне не оставлю.
— В таком случае вы не получите паровоза.
— Не пугайте. Выгружусь, и на конях пробьемся на Дон.
— Не выйдет, господин генерал. У Советской власти достаточно сил, чтобы заставить вас подчиниться.
— Вон из вагона! Как смеете угрожать?! — снова заорал он.
Мы вышли. Возле вагонов увидели толпы казаков. Чувствовалось, что наши агитаторы не теряли времени понапрасну. Многие казаки соглашались сдать оружие, но при условии обязательно оставить им лошадей, поскольку кони — их собственность.
Генерал отправился к начальнику станции требовать паровоз. А я и Минаев по железнодорожному телеграфу связались сначала с Кудинским, затем с представителем Военно–революционного комитета в Петрограде Н. И. Подвойским. От него получили указание: лошадей у казаков и холодное оружие у офицеров не отбирать.
Во второй половине дня от казачьего генерала к нам пришел ординарец с приглашением на переговоры. Только мы вошли в вагон, как генерал, не скрывая своей ненависти, заговорил:
— Черт с вами, прапорщик, оружие мы сдадим. Но если будете настаивать на сдаче коней, не избежать драки.
— Хорошо, — ответил за меня Минаев. — Лошади пусть остаются у вас. Можем даже разрешить офицерам оставить у себя холодное оружие.
Первое «сражение» нами было выиграно. Казаки начали быстро сдавать оружие. Приняв его, мы осмотрели вагоны. Прибыл паровоз. Эшелон отправился дальше, держа путь на Дон.
Таким порядком были разоружены и другие эшелоны казаков.
Возникла новая забота: куда девать оружие? По предложению Н. И. Подвойского, с которым мы опять связались по телеграфу, послали телеграммы в Советы Казани, Симбирска, Брянска, Самары, Пензы и некоторых других городов с просьбой прислать на Хутор Михайловский своих представителей за оружием. Ответов не получили. Начали самостоятельно отгружать в отдельные города орудия, пулеметы, винтовки, боеприпасы. Однако вскоре убедились, что поспешили. Казарменные помещения почти повсеместно оказались заняты беженцами, а военные склады завалены различным гражданским имуществом. Куда бы мы ни обращались, нам отвечали: «Принять оружие не можем».
Вместе с Кудинским поехали в Петроград. Доложили о создавшемся положении Николаю Ильичу Подвойскому.
