Оборудование в выделенной ему камере действительно было полностью отключено и сдвинуто в угол. Оставили только кровать, которую он мог использовать, к ней подкатили столик с обедом и запасом воды.
И все же дверь открытой не оставили. Его заперли, забрав все средства связи. Вроде как по протоколу, но — напрягает. Виту не нравилось, как на него смотрят.
— Прошу прощения за доставленные неудобства, господин дипломат. Уверяю вас, скоро все кончится.
— Хотелось бы верить.
— Не сомневайтесь.
Капитан ушел в сопровождении солдат, охрану не оставил. Но это и понятно: дверь камеры рассчитана на то, чтобы сдержать бал-гибрида, человек ее точно не сломает. Да и потом, сама попытка выбраться подобным образом дипломату чести не делала.
Гнетущее чувство, поселившееся в сердце, росло. Что-то тут не так, неправильно… А что — он сказать не мог. Еды и воды Вит даже не касался, ему только и оставалось, что ходить туда-сюда по тесной камере.
Однако, несмотря на это, шаги в коридоре он услышал издалека, насторожился. Шаги одинокие и тихие, не похоже на солдат…
Это были и не они. Прозрачная дверь не оставила сомнений, когда к камере подошла Алексис. Она была в привычном белом платье, но уже без кейса. Открыть замок Оператор не пыталась, просто смотрела на него.
— Зачем ты здесь? — спросил Вит.
— Проверить, как ты.
— Релаксирую, видишь.
— Ты обижен на меня.
Она не спросила, просто констатировала факт.
— Не обижен, но определенный негатив испытываю. Мы здесь крупно застряли! Хотя ты обладала полномочиями, чтобы отклонить их запрос!
— Да?
— Что — да? — Вит начинал злиться. — Мы теряем кучу времени! Зачем это вообще? Неужели ты думаешь, что я действительно могу быть террористом?
— Нет.
— Если и дальше собираешься общаться со мной односложно, можешь валить прямо сейчас.
Он знал, что по субординации ему не положено так общаться с ней. Однако он сейчас в камере, а значит, его полномочия приостановлены и он не дипломат за этой дверью!
Она не оскорбилась — и не ушла. Алексис села на пол у противоположной стены, прислонившись к ней спиной.
— Расскажи мне, почему ты стал военным, — попросила она.
Именно попросила, и это определяло многое. Приказать ему такое она не могла, да и не пыталась. Он мог бы отказать… но что ему еще делать взаперти, этикетку на бутылке с водой читать?
Поэтому он тоже сел на пол возле двери, скрестив ноги под собой.
— Я стал не военным, а дипломатом, это не одно и то же.
— Ты выбрал должность, которая пересекается с баллорго. Немногие на это пойдут.
