— Мистер Квэйл!.. — устало протянул судья Мастере.
— Хорошо, — сказал отец. — Снимаю свое последнее замечание и приношу извинения уважаемому коллеге. Так вот, Пегги, — продолжал он, — полагаю, вы честный человек…
Я посмотрел на Тома: он сидел весь вытянувшись, точно окаменев от напряжения, — и я перехватил быстрый взгляд, который украдкой метнула на него Пегги, словно спрашивая, что же это происходит и неужели он не может помочь ей.
— Да.
— И вы верите в бога и в возмездие божье?
— Да, верю…
— Мистер Квэйл, право же, мое терпение истощается! — хмуро сказал судья Мастере. — Прошу вас перейти к существу дела и поскорей покончить с тем, что, несомненно, является тягостным испытанием для этой девушки.
Отец только молча взглянул на судью Мастерса, но так, что даже меня повело от этого взгляда. Это было все равно, как если бы он прямо обозвал судью набитым дураком.
— Хорошо, буду по возможности краток. Скажите, Пегги, в ту ночь вы долго спали? Я подразумеваю — до того, как начался пожар.
— Нет.
— Но все-таки спали? Ну, хоть час или полчаса?
— Нет, — с запинкой выговорила Пегги. — Я совсем не спала.
— Следовательно, когда начался пожар, вы бодрствовали, так?
— Да, пожалуй, так, — пробормотала Пегги.
— Поднимите голову, Пегги, а то вас не слышно, — мягко сказал ей судья Мастере. — Отсюда трудно разобрать слова.
— Да, пожалуй, так! — подняв голову, повторила Пегги.
— Как, по-вашему, вы бы услышали, если бы кто-то вошел в дом с улицы и поджег его?
— Да. Пожалуй, так.
— В таком случае, я спрашиваю вас: входил ли той ночью в дом кто-то, кто мог произвести поджог?
— Нет. Никто не входил.
— Вы в этом уверены, Пегги?
— Да. Совершенно уверена.
— Иными словами, вы точно знаете, что ваш отец не пробирался той ночью потихоньку в дом и не поджигал его?
— Да, точно знаю. Не пробирался и не поджигал.
Страпп встал и обратился к судье:
— Ваша честь, я полагаю, никто здесь не станет оспаривать это заявление.
Было что-то угрожающее в непоколебимом хладнокровии отца.
— Вполне согласен с вами, — сказал он Страппу и снова повернулся к Пегги: — Из ваших слов следует, что, если бы кто-то произвел умышленный поджог вашего дома, вы бы не могли не знать об этом. Правильно я вас понял?
— Да.
— В таком случае, прошу вас, помня о данной вами присяге и о вашем дочернем долге, ответить мне на следующий вопрос: был ли в ту ночь произведен кем-то умышленный поджог вашего дома?
— Протестую! — взорвался Страпп. — Это беспримерная, неслыханная жестокость — подвергать молодую девушку такому допросу!
