— И пусть дружба шошонов и их братьев будет подобна этому ножу, и пусть поразит он всех, кто осмелится идти против них. Клянусь!
— Клянусь, клянусь! — раздалось кругом.
— Брат мой не пожалеет о своем выборе, — сказал Разящая Рука, — здесь он видит перед собой Дэви-Хонскэ, знаменитого охотника. Известны ли ему имена бледнолицых пленников?
— Нет.
— Это Джемми-Петатше с Хромым Фрэнком, товарищем Мато-Пока, Грозы Медведей.
— Мато-Пока! — воскликнул с изумлением шошон — Почему они не сказали об этом Черному Оленю? Разве Мато-Пока не брат шошонам? Разве он не спас ему жизнь, когда его преследовали оглала?
— Он спас тебе жизнь? Ну, так знай, что перед тобой Мартин, его сын, и Боб, его верный слуга. Они едут на выручку его, и мы сопровождаем их, ибо Мато-Пока, Гроза Медведей, вместе с пятью товарищами попал в лапы оглала и должен умереть.
Токви-Тэй бросил на землю нож, который держал в руке, наступил на него ногой и воскликнул:
— Как, собаки оглала хотят замучить Мато-Пока? Сколько их?
— Пятьдесять шесть.
— Если бы их было даже тысяча, то все равно они погибнут. Где они?
— Они в горах Желтой реки, там, где находится могила Храброго Бизона.
— Пусть братья мои следуют за мной в лагерь моих воинов. Там мы выкурим трубку мира и обсудим с воинами вокруг Костра Советов, каким образом скорее всего догнать собак оглала.
Затушив костер, все начали ощупью спускаться обратно, ведя за собой лошадей. Достигнув подножия холма, Токви-Тэй приложил обе руки ко рту и закричал во всю силу своих легких:
— Куп, куп, куп-вака![1]
Эхо подхватило этот крик и донесло до ушей шошонов, ибо в ответ послышались громкие голоса.
— Ханг-па?[2] — раздался громкий окрик из котловины.
— Мог-Ав, Мог-Ав! — отвечал сын вождя.
Шошоны отвечали радостными возгласами, а через минуту вспыхнуло пламя вновь разгоревшегося костра. Шошоны были крайне изумлены, когда увидели Черного Оленя в сопровождении группы белых, но ничем не показали своего удивления. Только старый воин, который заменял Токви-Тэя в его отсутствие, вышел ему навстречу и сказал:
— Токви-Тэй большой колдун, ибо он исчез невидимкой из своей палатки, как исчезает в воздухе слово, когда оно сказано.
— Разве братья мои действительно думали, что Черный Олень исчез бесследно, как дым? — спросил вождь. — Где были их глаза, что они не видели, как это все произошло?
— У воинов шошонов хорошие глаза. Они нашли знак знаменитого белого охотника.
— Мои братья угадали: они видят перед собой Нон-Пан-Кламу, белого охотника, который разит своих врагов одним ударом кулака. А возле него Виннету — великий предводитель апачей. Они пришли выкурить с нами трубку мира. Они хотели освободить белых пленников, которые лежат там, в палатке. Жизнь Черного Оленя была у них в руках, однако они не отняли ее у него. Поэтому пусть воины шошонов развяжут узы пленников. Взамен этого братья мои получат много скальпов сиу-оглала. С рассветом мы отправимся в погоню за ними. А пока пусть воины соберутся вокруг Костра Советов, чтобы обсудить план войны.
