После непродолжительного совещания решили спуститься вниз, разведчиков же привязали к деревьям, поручив надзор за ними Вокадэ.
— Мой молодой краснокожий брат останется с пленными и ни в коем случае не оставит это место до нашего прихода, — сказал ему Разящая Рука.
Чтобы треском сухого сука или вообще каким-нибудь шумом не выдать своего присутствия, крайне медленно, соблюдая всевозможные предосторожности, Виннету, Мартин, Дэви и Боб гуськом начали спускаться по крутому откосу холма. Спустившись в котловину, они при свете костра увидали три большие палатки, образовавшие остроконечный треугольник. Ближайшая к ним, разукрашенная орлиными перьями, по-видимому служила обиталищем вождя. В центре треугольника горел костер, вокруг которого сидели воины и по очереди отрезали себе порции от куска мяса, жарившегося на вертеле. Они чувствовали себя в полной безопасности. Об этом говорило, во-первых, то обстоятельство, что костер, вопреки обыкновению индейцев, горел чрезвычайно ярко; во-вторых, разговор велся ими очень громко, а лошади паслись непривязанными и нестреноженными вокруг палаток. Тем не менее индейцы сочли необходимым выставить нескольких часовых, которые медленно расхаживали взад и вперед.
— Проклятье! — проворчал Дэви. — Я решительно не могу придумать, каким образом мы освободим наших друзей.
— У меня есть один план, — отвечал Разящая Рука. — Только сначала я должен переговорить с Виннету.
Обменявшись несколькими словами с предводителем апачей на языке последнего, он сказал, обращаясь к Дэви:
— Вы останетесь здесь и будете нас дожидаться, сколько бы времени ни прошло до нашего возвращения; только когда вы услышите троекратное стрекотание кузнечика, вы незаметно и осторожно прокрадетесь к ближайшей палатке.
Затем Разящая Рука и Виннету легли плашмя на землю и поползли к палатке вождя шошонов.
Тихо-тихо, как змеи, крались они в высокой траве, совершенно скрывавшей их от взоров шошонов.
Разящая Рука, который был впереди, ощупывал каждый вершок земли, прежде чем двинуться дальше. Индеец же все свое внимание обращал на то, чтобы ступать как раз в те следы, которые оставлял его спутник. Чем далее продвигались они, тем яснее различали отдельные подробности лагеря и даже черты лица часового, хладнокровно и беззаботно расхаживающего между палатками и неподозревающего, что неприятель так близко. Часовой был еще очень молод, за поясом у него торчал нож, а в руках он держал винтовку. По-видимому, он был больше занят тем, что происходило у костра, чем своими обязанностями. Именно поэтому нашим друзьям удалось приблизиться к нему на восемь шагов, не возбудив в нем подозрения.
