— Нравится?
Голос Влада раздался неожиданно над самым ухом. Я содрогнулся, неуклюже повернулся, зацепил стол, от чего ноутбук содрогнулся и замерцал вышедшим из спящего режима монитором.
— Жить можно… — ответил ничего не значащей фразой и тут же осекся.
Мой взор прикипел к стене над столом. Там в художественном беспорядке висели цветные фотографии в тоненьких золоченных рамках. На них были запечатлены приятные воспоминания моего одноклассника: политики, джунгли, небоскребы. И на всех — Влад, довольный, улыбающийся, преуспевающий. Этакая галерея славы или этапы большого пути. Ничего особенного, такое можно увидеть едва ли не в каждом доме. Если бы…
Из всей разноцветной мозаики выделялся один снимок. Нет, не выделялся, пожалуй, он был меньше и скромнее остальных. Но именно он притягивал к себе магнитом, концентрировал внимание.
— Что с тобой? А… — лицо Влада растянулось в довольной ухмылке. — Не ожидал? Ты, главное, не кипишуй, я тебе сейчас объясню…
Объяснить он не успел. Запиликал мобильник. Звонок, наверное, был важный. Ничего больше не сказав, Влад скрылся в соседней комнате и плотно закрыл за собой дверь. У богатых много тайн не для чужих ушей. Да и не нужны объяснения. Не верил я, что Влад сумеет убедить, будто случайно оказался с Наталкой на пляже экзотической страны, с пальмами, лазурным небом, до безобразия чистым песком и прочими атрибутами, и что его рука случайно расположилась на ее плечике. А она по наивной неопытности не заметила вторжения и сияла от счастья.
Именно радостное лицо Наталки послужило каплей, которая переполнила чашу и окончательно выбила почву из-под ног. Я почувствовал себя обманутым, мне хотелось взвыть от тоски.
Рука моя сжала горлышко бутылки. Я покинул апартаменты хозяина и побрел неведомо куда.
* * *
Пока я добрался до выхода, злость и уныние слегка рассеялись. Боль никуда не делась, но из невыносимой она трансформировалась в ноющую, с которой, притерпевшись, можно было смириться. Вдохнув свежий, еще отдающий влагой вчерашнего дождя, воздух, ощутив на лице ласковое прикосновение солнца, я словно очнулся.
Откуда всплеск эмоций, несвойственный мне и от того пугающий?
Особняк Влада я видел снаружи впервые. Три этажа, античные колоны ослепительно белого цвета, поддерживающие портик над входом, башенки по углам. Настоящий замок. Не средневековый, что-то в нем, возможно, те же колонны, выпадало из классического жанра. Но было в его облике нечто суровое и мрачное, диссонирующее с зеленью газонов, голубизной неба и ярким солнцем. Дом с его тусклыми серыми стенами смотрелся бы гармонично в мрачную погоду, но не был создан для погожего дня. И контраст между окружающим идиллическим ландшафтом и мрачностью господствующего над ним здания вызывал подспудное, казалось бы, необоснованное, состояние тревоги, дискомфорта, неуюта.
