— Постараюсь, — ответила она. — А пока мне уже пора.
Квейль поднялся вместе с Еленой. Он попросил Тэпа заплатить за него. Все встали, когда Елена стала прощаться. Тэп, пожимая ей руку, осторожно улыбнулся. Когда Квейль и Елена вышли, она сказала:
— С трудом верится.
— Чему?
— Они все такие молодые.
— Чем человек моложе, тем он лучше летает. В нашей специальности требуется молодежь.
— Знают ли она, что делают? — сказала она.
— Нет. Но это им все равно.
— А вы знаете, что делаете?
— Да, — сказал Квейль.
Они шли по коричневой грязи, накрапывавший дождь сгущал темноту ночи. У подъезда госпиталя Квейль остановился и сказал:
— Вы не можете выйти позднее?
— Нет, — сказала она, — не могу. Слишком трудно.
— У вас все слишком трудно.
— Когда-нибудь вы сами поймете.
— Хорошо, — сказал он, — спокойной ночи.
Он не прикоснулся к ней и, повернувшись, быстро зашагал прочь. Он слышал, как она открыла парадную дверь и вошла в подъезд, и продолжал идти под дождем, успевшим превратиться в ливень.
В вестибюле «Акрополя» Квейль увидел Лоусона; он держал грязные сапоги в руках и что-то говорил швейцару по-французски.
— Хэлло! — сказал Лоусон. — Вот вы где!
— Хэлло! — сухо отозвался Квейль.
— Вы тогда как сквозь землю провалились. Мы недоумевали, куда вы все девались.
— Мы уже давно здесь, — сказал Квейль.
— Это ваши ребята сбили пятнадцать итальянских самолетов на днях?
— Да.
— Вы посмотрели бы, что делалось в Афинах, настоящая буря восторга. Там вас всех произвели в герои.
— Нам здесь от этого не легче, — ответил Квейль.
Еще один военный корреспондент спустился по узкой лестнице с первого этажа и кивнул Квейлю.
— Это Мильтон Уолл, корреспондент, — сказал Лоусон. Они пожали друг другу руки. Уолл был американец небольшого роста, коренастый, смуглый, с индейскими чертами лица.
— Скажите, кого вы потеряли в тот день, когда сбили этих итальянцев?
— Вэйна.
— Вэйна-австралийца? — спросил Лоусон.
— Да. Вы были знакомы?
— Я мельком знал его, — сказал Лоусон. — Но я знаю девушку в Афинах, которая будет очень страдать.
— Были еще жертвы? — спросил Уолл Квейля.
— Соут, — сказал Квейль. — Он выбросился на парашюте. Мы надеемся, что он не погиб.
— Не его ли мы видели в Ларисе, когда проезжали? — сказал Уолл.
— Невысокий, довольно плотный?
— Тот был с бородой. Но, действительно, довольно плотный. И тоже выбросился на парашюте. Я думаю, что это он, — отвечал Уолл.
— Здоров?
— Рука в гипсе. Греки, кажется, подобрали его.
— Скажите об этом, пожалуйста, нашему командиру, когда увидите его, — сказал Квейль.
