– Прости, что ты сказал, Бальдур?
– Его убили… в купальне… мы… мы думаем… он… похоже, что дикарка… он привез ее с собой из похода… и наверное, она его… она к нему подкралась… и сзади… коварно…
Я сразу упала на колени, сложила руки, поднесла их к губам, поцеловала кончики пальцев и закрыла глаза. Все присутствующие ожидали, что я поступлю именно так. Зачем их разочаровывать? Как и любой человек в этом мире, я год за годом создавала образ себя, образ, который вспыхивает в сознании каждого, кто слышит мое имя. Собственная маска, личина – вот истинные знаки, отличающие людей друг от друга. Маски важнее и долговечнее всего, что мы делаем или говорим. Этим знаком может быть особая улыбка, движение бровей, пульсирующая жилка на шее, сжатый кулак. Как бы то ни было, это всегда то, что соответствует сущности человека. Я известна своей набожностью, и десятки тысяч раз люди видели, как я опускаюсь на колени, особым образом складываю руки и целую кончики пальцев, прежде чем начать молиться. Это мой знак, мой образ, отражающий набожность. И, как и любой хороший образ, он создается и для других, и для меня самой. Я придумала этот образ себя и поверила в него, поверила в свою набожность. Тем не менее любовь к Богу – лишь одна из черт моего характера, моя набожность – лишь крошечный осколок моей личности, деталь огромной мозаики.
Остальные волей-неволей последовали моему примеру и встали на колени. Бальдуру и так непросто было держаться на ногах, он был очень пьян. От него воняло – пивом и уборной. Отец Николаус, низенький, толстый, лысый, страдал от икоты – он тоже перепил на пиру. А Бильгильдис… Она не особо набожна, но я заметила, что сейчас она молится не только для того, чтобы угодить мне.
– Я допрошу эту венгерскую девушку. Как можно скорее, – сказал Бальдур, как только я поднялась на ноги.
– Да, займись этим.
– Мне так… я даже передать не могу, как мне…
– Спасибо, Бальдур.
– Он был великим человеком. Мы устроим ему достойное погребение.
– Да.
– Ужасно, что его убили после того, как он… ну, вы понимаете…
– Конечно.
– Я защищу вас. Подобного больше никогда не повторится. Вы с Элисией будете в безопасности.
– Спасибо тебе за теплые слова, Бальдур. Как там Элисия? Бедная девочка, наверное, убита горем.
– Да, она… она…
– Я хочу повидаться с ней.
– Сейчас она никого не хочет видеть, даже меня. По крайней мере на это намекнула Бильгильдис.
Бильгильдис кивнула. Я хорошо знаю свою дочь, и потому я поняла, что сейчас бессмысленно навязывать ей мое общество.
