— На мой взгляд, это философия, — заметил Старик Пратер.
— Вы и кое-кто еще из здешних педагогов учили нас философскому подходу. Помню, как вы говорили: «Думайте интенсивно и напрямик, и к чертям всякие выкрутасы».
Он весьма неестественно закашлялся.
— Сомневаюсь, что я облек данное выражение именно в такую форму.
— Ну конечно нет, в моем исполнении это звучит несколько упрощенно. Ваши слова были куда вежливее и намного витиеватей. Никакой философии тут нет, это всего лишь здравый смысл — результат тех напряженных и незамысловатых рассуждений, к которым вы всегда нас призывали. Если ты намерен с чем-нибудь работать, то сперва разберись с чем или хотя бы выдай какую-нибудь теорию на сей счет. Разумеется, теория может быть и ошибочной.
— Вот потому-то, — воткнул шпильку Леонард, — от тебя и избавились.
— Вот потому-то от меня и избавились. Мол, это нереалистичный подход, дескать, никто этим не будет заниматься.
Пока я говорил, Старик Пратер успел встать из-за стола, подойти к высившемуся в углу древнему комоду и вытащить из ящика какую-то книгу. Вернувшись к столу, он вручил книгу Леонарду и уселся на место.
Леонард открыл книгу и зашелестел страницами, потом внезапно перестал листать и уставился в текст.
— Где вы это взяли? — Он озадаченно поглядел на Пратера.
— Помнишь, я говорил, что благодаря машине времени появляются кое-какие объекты? Появляются и исчезают…
— Что за объекты? — спросила Мэри.
— Разные, по большей части — весьма распространенные. Помнится, были даже бейсбольная бита, сломанное велосипедное колесо, ящики, бутылки, всякий другой хлам. Все появлялось поблизости от этой конструкции, но мы позволяли объектам исчезнуть, боясь подойти к ним чересчур близко. Не стоит шутить с эффектами времени — кто знает, к чему это может привести.
— Но ведь кто-то же утащил эту книгу? — усомнился Леонард.
— Колченогий. Он немного туповат, но почему-то очень интересуется книгами — и вовсе не потому, что может вычитать что-нибудь понятное для себя. Особенно из этой.
— Да уж, надо думать! — согласился Леонард. Потом заметил мой пристальный взгляд. — Ладно, Чарльз, слушай: это математика, совершенно новый раздел. Мне надо его изучить.
— Из будущего?
— Из будущего, которое наступит через двести лет, — пояснил Старик Пратер, — если верить дате издания.
— А есть повод не доверять ей?
— Абсолютно никакого, — со счастливой улыбкой ответил он.
— Вы не упомянули лишь об одном, — сказал я, — о размерах машины. Насколько она велика?
