- Не знаю, - захрипел Кривой, - один раз его видел...
- Он сказал, кого именно ты должен уговорить в Шадизаре?
Ахбар промедлил с ответом, и его грудь лишилась очередного глотка воздуха.
- Да, да! - просипел шуххриец. - Он назвал твое имя... Отпусти, ради всего, что ценишь!
- Больше всего я ценю правду, - наставительно молвил варвар, - если назовешь имя прохвоста и скажешь, где его найти, останешься жив.
Кривой задергался, на губах его выступила пена. Нога северянина давила, словно рухнувшая с горных отрогов каменная глыба, перед глазами плыли оранжевые круги.
- Не зна... - выдохнул он, силясь выскользнуть из под страшного груза.
Вдохнуть Ахбар уже не смог.
Похлопав одноглазого по остывающим щекам и убедившись, что шадизарский погост приобрел еще одного обитателя, варвар поднялся и отправился проведать Шелама.
Алтарь был пуст.
Конан окликнул коротышку. Тишина.
Решив уже, что Ловкач задал стрекача, убоявшись попасть под горячую руку шуххрийских воров, Конан собрался поискать приятеля, как вдруг с каменного навеса ему на голову посыпался мелкий мусор. Отойдя на пару шагов, киммериец глянул вверх и обнаружил Шелама, сидящего на фоне звезд в позе вендийского божка. От земли до крыши было не менее пятнадцати локтей, державшие плиту столбы - круглые и гладкие, и как Ловкач оказался на своем месте понять было трудно, если не сказать больше.
- Я зря называл тебя бесхвостой курицей, - сказал Конан, проникнувшись вдруг уважением к невероятным способностям замухрышки, - ты орел, Ши.
- Сними меня отсюда, - жалобно попросил тот, лязгая зубами, - о пантера ловкости и ягуар бесстрашия...
Но даже привыкшему к скалистым горам свой холодной родины киммерийцу не удалось сообразить, как можно взобраться на крышу алтаря без лестницы, веревки с крюком или, на худой конец, крыльев.
Пришлось Шеламу прыгать в подставленные варваром руки.
Оказавшись на земле, Ши по-собачьи отряхнулся, глянул вверх и бодро сказал:
- Ну, отсюда смотрится не так уж страшно.
И, по своему обыкновению, принялся ожесточенно чесаться.
Конану не терпелось заглянуть в мешки, оставленные бежавшими ворами, но он решил поначалу покончить с делом. Приятели отправились к плоскому камню, под которым было спрятано тело Козлиного судьи.
- Водрузим Раббаса на его законное место, а в яму сунем Кривого, - сказал киммериец, приподнимая край плиты. - Потом перетащим мешки за ограду. Когда явятся Чилли с Ахбесом, заберем. Эй, что с тобой?
