— На глиссаде, — доложил Алексей. — Иду по знакам.
— Понятно, на глиссаде, — отозвался Попов. — Метеорологическая обстановка усложнилась: порывистый боковой ветер, четыре балла. Будьте внимательны!
Вот это и есть каверза! Надо же придумать: боковик! Откуда ему тут взяться! Но за это надо комэску спасибо сказать, мог бы наслать ураган или «афганец».
— Первый, высоко выравниваешь!
Погрешность он выровнял быстро, приземлился точно у знака. Но замечание все–таки схлопотал!
Попов отошел к соседнему тренажу, Алексей вылез из кабины и вопрошающе взглянул на командира звена.
— С чего раньше времени выравнивать начал? — добродушно спросил Логинов. — Боковика испугался?
— Не испугался, но все–таки он отвлекал.
— Не он отвлекал, а что–то другое. По лицу было видно: ты вроде как задумался.
Рядом с Логиновым стоял Толмачев. Он внимательно слушал разговор.
— Стихи не приходили на ум, лейтенант?
— Какие еще стихи? — настороженно спросил Баталин.
— Судя по вашему лицу, вы сейчас, думаете: и на кой дьявол эскулап привязался?
— Ничего такого не думаю, — хмуро отозвался Баталин. — Но ведь и вы тоже: стихи!
— Я прослушал две записи ваших разговоров в воздухе. Вы рифмуете и напеваете, это плохо. Вполне может получиться срыв. Есть хорошие стереотипы мышления и поведения, есть вредные, есть нейтральные. Старайтесь вырабатывать у себя только полезные.
— Зачем же их вырабатывать, Олег Григорьевич? — удивился Алексей. — Я так понимаю: даже хороший стереотип — это штамп. Разве штампы могут быть полезными?
— Могут. В общем, я говорил с людьми, которые вас неплохо знают. Они заметили, что вы любите рифмовать по любому поводу. А рифмовать — это работа. Как вы ее совмещаете с другой — и очень сложной — работой в полете?
— Олег Григорьевич, я не люблю рифмовать, — искренне заявил Баталин. — Я совсем не напрягаюсь, все получается само собой. И ни разу меня это от дела не отвлекало.
— Н-ну, что ж… — Толмачев задумался. — Значит, это склад мышления. Склад, между прочим, интересный…
* * *
Баталину опять была приготовлена спарка. После вынужденного перерыва в полетах этого не миновать.
Во вторую кабину сел летчик–инструктор, заместитель командира эскадрильи, капитан, недавно вернувшийся из отпуска. С ним Баталин еще не летал.
Полетами руководил Попов.
Алексей постарался точнее выдержать угол при взлете, появилось то же ощущение, как и на тренаже: будто горы стремительно приближаются и одновременно отодвигаются. Однако ни проседания, ни «зависания» машины после прохождения над вершинами не было.
