В последних числах сентября получили на имя комполка письмо. Долго с Елизарычем и майором Гольдштейном сидели и гадали что делать — почерк-то незнакомый. Тети Наташин я знаю, а Танька-второклассница вообще как курица лапой пишет. И обратный адрес — номер неведомой полевой почты. Посмотрели в очередной раз штамп «Военной цензурой проверено» и все-таки вскрыли. И как я теперь скажу дяде Вите, что его жена, дочь и родители утонули при эвакуации из Ленинграда? Немецкие самолеты расстреляли в Ладожском озере самоходную баржу с крупными красными крестами на бортах и крыше рубки.
В штабе армии распорядились отвести полк в тыл на переформирование. Как сказал Борис Львович — стесались. Приказали оставить технику — шесть Яков с почти исчерпавшими ресурс моторами — и всех младших авиационных специалистов. Меня начальник штаба «отбил». Слетал с Миннахметовым — это наш пилот связного УТ-2 — в штаб дивизии и договорился там в «кадрах», сделав упор на несовершеннолетие младшего сержанта Воскобойникова. Обратно прилетел с не очень-то радостными вестями — большинство из оставляемых бойцов забирают в пехоту. «Дыры» на фронте затыкать некем.
Прощались с ребятами второпях, за ними уже подводы прислали. Обнял Мишку, проследил за погрузкой нашего крупнокалиберного Березина, давно переделанного под ручную перезарядку с механическим спуском, и подкинул еще укупорку бронебойно-трассирующих патронов. Даже Порошенко руку пожал — видно, что трусит, аж белый весь — но ведь идет же.
Личный состав полка отправился на станцию пешим ходом на следующий день. Та еще картинка — красные командиры, навьюченные своими вещами прямо как верблюды. Впереди две телеги со штабными бумагами. Полтора десятка километров тащились долго, только к обеду притопали. Посмотрели, как пополнение выгружается. Обмундированы кое-как, некоторые вообще в гражданке. Оружие тоже разнокалиберное, трехлинейки, тяжелые ППШ и немного «Светок»*. Елизарыч самозарядку Токарева хвалит, но говорит что сложновата немного для деревенщины, типа нашего бывшего оружейника.
В тыл тащились аж двое суток, перебиваясь в теплушках сухим пайком. Одна радость — кипятка на станциях из титана набрать. Потом валяешься на криво сколоченных нарах и вдыхаешь ароматы портянок и прогнившей соломы. Свежую набрать негде — хоть и стояли на полустанках подолгу, но вдруг зарядившие дожди со снегом…
Выгрузили нас в расположении стоявшей здесь раньше танковой части — казармы, жилье комсостава, склады и большущие боксы. А нынче приказано развернуть запасной авиаполк. Пока только командование прислали и красноармейцев старшего призывного возраста.
