— А чего они вокруг вьются? — спросил Серега.
Подвывающий гул усилился, и теперь уже можно было разглядеть огромный бомбардировщик с кружащими над ним двумя маленькими самолетами. Сквозь нарастающий низкий звук моторов иногда прорывались дробные стуки, как от швейной машинки. С одного из утолщений на крыле бомбера — двигатели? — назад тянулась тоненькая темная ниточка.
— ТБ-3, - сказал я Сережке, — его два истребителя расстреливают.
— Как это? — не поверил он, не отрывая взгляда от приближающегося самолета.
Теперь уже можно было разглядеть и громадные плоскости с четырьмя моторами, и нелепо торчащие тележки шасси в обтекателях, и толстый тупой нос, бликующий маленькими стеклами кабины. Атакующие его истребители с тонким фюзеляжем — как будто приплюснули с боков — раз за разом, переворачиваясь через крыло, неслись вниз, стреляли и вновь взмывали вверх. Вот полыхнул еще один мотор советского бомбардировщика, выпустив назад темный шлейф дыма. И тоже слева. А мессершмитты — я узнал их по рисункам из папиной книжки — все клевали и клевали. Огромная машина, как зацепившись за длинные языки пламени, тоже начала подворачивать в ту сторону. Неожиданно, задрав вверх правое крыло, она ринулась вниз.
— Сбили, — заплакал Сережка.
— Не реви, — отреагировал я, прижимая к себе малого.
Высота была небольшая — метров четыреста. Бомбардировщик падал, и на огромных крыльях хорошо были видны красные звезды. Рвануло за деревьями сильно. Еле удержал дернувшегося было туда Серегу:
— Им уже не поможешь.
Прижал к себе хныкающего мальчишку, сам пытаясь скрыть слезы. Над головой низко пронеслись истребители с черными крестами в белой окантовке.
— Пошли уже, их наши накажут.
— Мой папка их собьет! — выкрикнул сквозь всхлипы Серега.
Объяснять, что подполковник Воскобойников с этим лучше справится, я не стал. У отца опыт, он еще в Испании с фашистами воевал.
Подхватив сброшенную котомку, взял малолетнего дружка за руку и пошел по лесной дороге к аэродрому. Солнце слепяще-яркое, небо пронзительно голубое, вокруг зеленый лес, а в голове почему-то сумбур и серость…
* * *
Немцев встретили уже ближе к вечеру. Сначала разглядели едущую навстречу подводу за большим черно-коричневым битюгом с мохнатыми ногами. Затем за скрипом колес и перестуком копыт расслышали странный пиликающий звук. И только потом увидели четверых солдат в сероватой форме с закатанными рукавами. Один из них играл на губной гармошке. Другой что-то сказал лающими звуками, они разгоготались, весело помахали нам руками и проехали. На подводе громоздились какие-то ящики и бочка бензина со знакомой маркировкой РККА. Длинные винтовки лежали рядом вместе с ремнями и подсумками.
