Товарищ из Казани. Мы в Казани этот вопрос уже продискутировали вдоль и поперек. У нас в Казани по этому вопросу есть своя платформа. (Вытирает пот со лба. Теоретику.) Саша, ты сам объясни ему... Ты лучше скажешь.
«Теоретик» из Казани (небрежно, пренебрежительно). Что ж говорить здесь! Я на съезде выступаю... по программному вопросу... Товарищ, пожалуй, и не поймет.
Федька. Не понимаю... Хоть убейте, не понимаю... Значит, вы толкуете — юношеская партия. А коммунистическая партия, то есть РКП...
Очкарь порывается ввязаться в спор, но Рябинин одергивает его.
«Теоретик» из Казани. Как же не понять! Мы в Казани этот вопрос считаем давно решенным. Мы в Казани исходим из чего... Саша... да объясни ты ему...
«Теоретик» из Казани (небрежно, но с апломбом). Я считаю, что мы переросли движение и движение переросло нас... Нам угрожает разбухание и растворение в широкой массе. Я считаю, что мы должны быть малыми, а большими — по делам и задачам. Союз должен превратиться в юношескую коммунистическую партию, объединяющую только авангард авангарда...
Федька. А остальных? А всю рабочую массу? Кто ее будет воспитывать?
«Теоретик» из Казани. Не понимает!
Товарищ из Казани. Мы в Казани считаем, что воспитывать должен Наркомпрос... Мы в Казани... Да объясни ты ему, Саша!
Федька (разводит руками). Послушайте... Значит, выходит так: одна партия для взрослых, другая партия для юношей. Потом детская партия... И, может, еще женская партия. Послушайте, а не много ли партий, когда есть одна очень хорошая, отличная РКП?
«Теоретик» из Казани. Не понимает! (Страдальчески пожимает плечами.)
Товарищ из Казани. Мы в Казани...
Очкарь (которою все время одергивает Рябинин). Вы, казанцы, увиливаете от главного вопроса: классовость или массовость? Нет, ты мне скажи! Да?
Федька. Рябинин! Где Рябинин?
Рябинин. Здесь я, Федя! Здесь, лохматый черт!
Федька. Степка, черт! А мы уже тебя похоронили. (Обнимает его.) Друг милый!..
Рябинин. Ну нет, друг, поживем еще... Мы огнеупорные.
Федька (вытирает рукавом пот со лба). Замучили, совсем замучили проклятые теоретики. «Мы из Казани!», «Мы из Казани!..» Прямо не Казань, а чистое наказанье!
Очкарь. Отчего же не понять? У них это рецидив юношеского синдикализма... Они ваяли нашу верную мысль и повернули ее в уклон...
Рябинин (Очкарю). Слушай, друг! Если ты сейчас же не прекратишь своих дискуссий, то я... я тебя убью! Ты меня знаешь... Я такой. И харьковская делегация лишится своего самого брызгающего агитатора. Дай друзьям поговорить.
