Парень (с отчаянием). Так ты ведь... Так ты ведь слова не даешь мне сказать.
Очкарь (напирая). Не дам! Не дам, пока ты не поймешь своих заблуждений...
На лестнице появился Рябинин в военной форме. Он остановился. прислушивается к разговору Очкаря и парня.
Рябинин (кладет руку на плечо Очкаря). Ну, ладно, слова ему не давай. Дай хоть вздохнуть ему. Дай человеку умереть спокойно.
Очкарь (оторопело смотрит на него). Рябинин! Ты? Откуда?
Рябинин. И не угадаешь. Из Крыма.
Очкарь (радостно трясет ею за плечи). Ну, рад! Ну, душевно рад тебя видеть! (Вдруг впивается рукой в его плечо.) Постой! Нет, постой. Ты мне прежде скажи; ты с чем на съезд приехал? Ты какой линии? Предупреждаю, если ты против классовости, так я тебя и знать не знаю. И лучше б тебе на съезд не приезжать.
Рябинин (смеясь). Постой, постой... Какая классовость? Ничего я не знаю. Я с окраины.
Очкарь (охваченный фракционным пылом). А! Хорошо! Отлично. Я тебе все объясню. (Потирая руки.) Понимаешь, мы, харьковчане, с боевым духом на съезд приехали. Мы им тут головки отвинтим!
Рябинин. Кому «им»?
Очкарь. Им. Всем. Бюрократам. Мы исходим из того, что наш союз должен быть не массовым, а классовым союзом рабочей молодежи. Интеллигенция поналезла... мещанство...
Рябинин. Постой, постой. Да ты ведь сам из интеллигенции.
Очкарь (смущенно). Ну и что ж! Но я... Но у меня дух рабочий. Я, брат, в комсомольском котле уже два года варюсь.
Рябинин. Ну и они... интеллигенты... и они пускай поварятся.
Очкарь (яростно). Ты меня не собьешь! Не собьешь! Мне странно только, что ты, рабочий парень, шахтер, изменяешь своему классу.
Рябинин. Постой, я никому не изменяю. И не кричи ты на меня! Ты ведь знаешь, на меня кричать... немыслимо.
Очкарь (визгливо). Ну и ладно. Вот приедет Владимир Ильич, он разберет наши разногласия, и ты увидишь...
Рябинин (взволнованно). Ильич будет на съезде?
Очкарь. Будет. Все говорят — будет. Вот он вам покажет!
Рябинин (сияя). Только б увидеть его... Только б посмотреть! (Стоит задумавшись. Потом тряхнул лохматой головой.) Ну, а еще кто из наших на съезде? Кого встречал?
Очкарь. Нет... Никого не встречал... Будто чье-то знакомое лицо мелькнуло... да, я был занят. Такая, понимаешь, вредная сволочь мне попалась, мы дискутировали.
Рябинин (всматриваясь). Смотри — Федька! С кем это он?
Очкарь (тоже смотрит). А это его Казань «обрабатывает». (Петушась.) Ну, я сейчас...
Рябинин. Постой, подойдем тихо.
Очкарь и Рябинин подходят к группе, в которой потного, сбитого с толку Федьку «обрабатывают» товарищ из Казани и «теоретик» из Казани.
