— Считай, что у меня депрессия. — заявил лорд и снова придвинул стул, налил себе еще вина и никуда не ушел. Наоборот, склонился вперед, упираясь локтями о колени, и заглянул в мои глаза, так глубоко, как никогда раньше, словно пытался найти что-то известное лишь ему. — Что ты видишь в моих глазах? — через несколько минут тягостного молчания, спросил Крейв. Я немного опешила от вопроса. Что я могу там видеть? Белок, необычного цвета радужка, зрачок и…
— Свое отражение. — ответила сухо. Меня начинало выводить из себя поведение Крейва-младшего. Вчерашнего заботливого Рафаэля словно не бывало. Он начал походить на парня, которого я встретила в первый день приезда. Который бесцеремонно назвал меня нулой, обещал «устроить райскую жизнь», который смотрел на меня ни как иначе, кроме как на очередную… нулу. И я сама себе удивилась, но это меня очень цепляло.
— Хах… — хмыкнул Рафаэль и откинулся на спинку стула, делая большой глоток. — Надо же, а я слышал, что маги проницательны… — парень долго молчал, а потом тихо добавил — Поверить не могу, что я почти поверил тебе… Неужели я ошибся… — он словно говорил сам с собой, грустно смотря на меня. Я лишь бесстрастно за ним наблюдала и происходящее мне «нравилось» все больше и больше.
— Рафаэль, выйди, пожалуйста. Я хочу сполоснуться и лечь отдохнуть. — тихо сказала я, глядя поверх бокала. Но ответ резанул меня испугом и тупой болью.
— Нет. Я никуда не уйду. Развлеки меня, Кси. — и улыбнулся так фальшиво, так натянуто. А взгляд застыл. Черты лица стали жестче и холоднее. К горлу подступил комок. — В любом случае ты выйдешь. Вода остывает. — заключил Крейв и демонстративно устроился поудобнее. А мне вдруг стало так обидно. Так холодно. Странные чувства закипели внутри, и я выпустила их, переложив в заклинание. Вода в ванной закипела, обжигая кожу, но эта боль помогла отвлечься от сидящего рядом человека. На мои действия, он лишь презрительно хмыкнул и не сдвинулся с места.
Я вдруг почувствовала, что все силы меня покинули. Стало так безразлично. Я сидела в воде с пеной по подбородок, и мне хотелось лишь одного — рыдать. Безутешное чувство пустоты и одиночества. Такое у меня было лишь однажды, когда отец совершенно не хотел меня слушать. Он не желал принимать мои успехи, считая их не достойными и крошки хлеба. Не достойными фамилии его, не нашего, его семейства. Семейства Граунд. Для отца существовала я и герцог Пран или ничего. В тот день я покинула родительское имение. Слезы бессилия душили меня всю дорогу до моего дома, безнадежность всех усилий доказать отцу, что и без брака я могу быть достойным человеком убивали, прокручивая в сердце ржавый нож. До оглушительного крика хотелось кричать, что я и сделала, упав в свою кровать. Я кричала, рыдала, била подушку, выплескивала магию, обжигающую меня изнутри. Не знаю, чем бы все это кончилось, если бы не госпожа Заряна и Вэлрик. Помню, как старая магиня наложила на меня заклинание, с помощью которого я перестала метаться как дикий зверь, а безжизненным мешком лежала у нее на коленях. Она ласково гладила меня по голове и пела колыбельную, которую всегда пела в детстве, когда мне было плохо. Наутро дворецкий принес мне чай настоянный на травах. И когда они сказали, что останутся со мной, я снова заплакала. Тихо, не проронив и звука. Но на этот раз от облегчения, от радости и благодарности. Я буду не одна. Нас всегда было четверо: Вэлрик, госпожа Заряна, я и мама…
