— Какое землетрясение?! Под нами же нет земли! — сказала Сэй-Тэнь.
— Значит, ветер, — заключила Таймири. — И мы умрем, не успев даже состариться.
Диоксид выразительно кашлянул, Сэй-Тэнь скорчила ей гримасу, а Эдна Тау одарила одним из своих многочисленных разящих взглядов.
У самой вершины яхте пришлось затормозить. Ее мотало из стороны в сторону, но она упрямо держалась за скалу всеми своими присосками. Сперва всеми, а потом они, друг за дружкой, стали отрываться с оглушительным чавканьем. Гроза к тому времени утихла, и только дождь продолжал самозабвенно драить палубу. Вдруг снаружи что-то хрустнуло, переломилось и со всего размаху ударилось о крышу каюты. Минорис и Таймири с перепугу завизжали. Философ зажмурился, а Папирус заполз под койку.
Виной неожиданному удару был ветер, а еще — чересчур большое самомнение капитана. Полный непобедимой уверенности в себе, он таки дождался жатвы. Первой скосили мачту с укрепленным на ней парусом, и Кэйтайрону пришлось видеть это собственными глазами. Он потерянно взирал на обломки некогда величественной мачты, на обрывки парусины и являл собой такое печальное зрелище, что растрогался даже непроницаемый Остер Кинн.
— Только не вздумайте тут убиваться, — предупредил он капитана. — Нарубим в массиве сосен и выстрогаем вам новую мачту. А ткань возьмем у индейцев.
— Да как же не убиваться?! — вскричал капитан. — Ведь это был мой любимый парус! И мачта тоже любимая. Они погибли во цвете лет, и других таких мне не достать!
Он с удовольствием выдрал бы у себя из головы пару клочьев волос, если б они у него росли. Но ни для кого не секрет, что иногда люди носят фуражку не столько по долгу службы, сколько затем, чтобы скрыть лысину.
Итак, парус был безвозвратно утерян. А капитан — убит горем. Ну, или почти убит. Сколько ни свистел ветер в ушах Кэйтайрона, сколько ни завывал, никак не мог подвигнуть его на решительные действия. А ведь оставалась еще и вторая, не менее ценная фок-мачта.
Капитан призвал на помощь всё свое самообладание: «Соберись, тряпка! Будь мужественным!»
В небе зарождалось что-то черное и зловещее, поэтому он поспешил сложить фок-мачту и спрятать ее в надежное укрытие. А плайвер, который непрочно укрепили на крыше каюты, покачался-покачался да, не выдержав натиска бури, полетел в пропасть. Он горестно звенел, ударяясь о скалы, но никто даже не обратил на это внимания.
Тряска на яхте не прекращалась, а над головами не успевших спрятаться матросов с невероятной быстротою мчались тучи. Одним словом, вершина. Тем, кто жаждет ее достичь, порой приходится очень несладко. Пока ты топчешься в начале пути, не поздно отказаться. Но, если уж полез в гору, держись до последнего. Иначе свалишься и переломаешь себе все кости (а может статься, что и не только себе).
