Между тем Остер Кинн поплевал на ладони и приступил к делу: с присущей ему ловкостью вскарабкался по толстому шершавому канату и повис на высоте в два своих роста, уперев ноги в каменную стену.
— Ух! — с облегчением вздохнул он. — А я боялся, что потерял былую сноровку. Эй, вы, там, внизу! Давайте, поднимайтесь сюда!
С горем пополам до Остера Кинна дополз капитан. И пока он в недоумении разглядывал появившиеся на руках мозоли, по живой стремянке взобрался Диоксид. Правда, без оказий здесь не обошлось. У земли философ тщетно пытался высвободить застрявшую между корнями хламиду, пока ему на выручку не пришла Сэй-Тэнь.
— И что вы там бубнили про возраст? — спросил Остер Кинн, когда Диоксид с ним поравнялся. — Вы еще вполне крепкий старичок! — И он со всего размаху хлопнул философа по спине. Тот от неожиданности даже поперхнулся.
Сэй-Тэнь присоединилась к ним чуть позднее. Раскачиваясь на корнях, как на лианах, она подбадривала остальных:
— Таймири, Папирус, вы там, никак, чуда ждете! Ждете, что прилетит облачко и доставит вас к пещерам? Так вот, сообщаю, чуда не будет! Шевелитесь, а не то придут голодные тигры и слопают вас с потрохами!
Предупреждение относилось также и к Минорис, которая в это время усаживала Зюма в заплечный рюкзак. Но кое-кто принципиальный скорее прикусил бы себе язык, чем нарушил собственные правила и произнес ее имя вслух.
— Эй-эй, ты смотри, как подхватились! — рассмеялся Остер Кинн. Но праздновать победу было рано… Он подремывал, когда взмокшие альпинисты-любители наконец достигли промежуточного финиша. — А! Это вы! Не прошло и полгода, — не сумев подавить зевоту, выговорил он. — Ну, а теперь еще рывок — и мы доберемся до первого уровня!
— До какого такого уровня? — праздно поинтересовалась Таймири.
— До первого уровня пещер. Они, как этажи, располагаются в скале друг над другом. Но до них еще пилить и пилить.
— И вы называете это рывком? — раздосадовано проговорил Папирус. — Этак у меня руки отвалятся!
Он, видимо, хотел еще что-то добавить, но тут капитан так на него зыркнул, что у него пропала всякая охота жаловаться.
И друзья продолжили изматывающий подъем. У Таймири страшно болели мышцы, но она убеждала себя, что совсем скоро мучения прекратятся и она сможет как следует отоспаться в пещере. Не исключено, что сегодня в небе будет мерцать какая-нибудь необычная звезда, потому что ей, Таймири, за такой подвиг уж точно полагается звездочка.
Все вздрогнули, когда Остер Кинн внезапно зашелся звонким, мальчишеским смехом.
