— Но я — Мареев?
— Вы — Мареев.
— А почему вам это известно… то есть вы не сомневаетесь, а остальным кажется, что…
Он осекся. В глазах блондина и брюнета было что-то от качественной, точной оптики. Той, которой никогда ничего не кажется. Той, которая фиксирует и приближает явь, позволяя рассмотреть и понять. И они понимали. А Мареев — нет.
— Можно ведь как-то объяснить! — взмолился он. — Вы меня поймите! Есть же какие-то предположения!
— …Нет фактов, — продолжил блондин, намекая: предположения-то есть. — А вы подумайте. Сами.
— С вашим аналитическим складом ума! — подтолкнул брюнет. — Несложно. Вон вы какой Ящик смастерили. А уж тут…
Они опять впитали все, что им было нужно. Более того! Они пытались напитать Мареева всем, что нужно ему. А он, хоть тресни, пасовал. В голове ворочалась собственная ущербность. Память детства: выклянчивание у доски наводящей реплики учителя.
Реплики не последовало.
— Мы у вас засиделись, — прощально сказал блондин.
— Извините за вторжение, — сказал брюнет.
Внизу, в ночи завелась машина. Блондин и брюнет направились к выходу Мареев заспешил, заспешил:
— А вот Ящик! Ящик! Я в ДЕМОСе Ящик оставил. Если это важно… Так что если надо, то завтра можно его оттуда…
— Да-да, — вежливо сказал блондин.
— Как же, как же, Ящик. Замечательный Ящик! Слушайте на здоровье.
Брюнет подал ладонь. Мареев машинально сдавил ее. Попытался сдавить — дрова можно колоть такой ладонью! Мареев заспешил, заспешил:
— А вот еще! Я все хотел спросить. Сетокан это что?
— Сетокан это… се-то-кан, — поучающе сказал брюнет. Переступил порог. Блондин уже ждал на площадке.
Мареев пролопотал:
— До свиданья… — медленно закрыл дверь и тут же дернул ее на себя.
Исчезли. Их уже не было.
Мареев на цыпочках прокрался к окну на кухне. Силился рассмотреть сквозь стекло машину там, внизу. Но ничего не увидел. Только услышал: отъехала, набрала скорость, канула.
Вернулся в комнату. Брюнет не зря шумел обоями. Никаких следов, ни склейки, ни зазубринки — цельный кусок. Будто и не было ничего. А было ли?!
Ледоруб косо торчал в полу. Эстамп валялся «мордой» вниз. Было!
«А вы подумайте. Сами». Легко сказать!
Мареев подумал. Сам.
«С вашим аналитическим складом ума». Он подобрал эстамп. Маски Красаускаса — обе… улыбались! Ничего себе, поворот, все — вдруг! Он разглаживающе смахнул наваждение. Правильно! Просто порвалось, когда слетело со стены. Но символично.
Он подобрал и раздавленное чтиво. С долей брезгливости, за крылышко. Последняя страница: «Я достал его, Командор! Хранителя нет! Мозг — у меня!» Ну, надоел! Ну, достал!
