Остальные подошли к нему, раздвигая шелестящие водоросли. Дверь была приоткрыта на ширину пальца. Они с тревогой смотрели на нее. Каждая дверь была неведомым путем в неизвестное. Всем были памятны рассказы о смерти, которая таилась за закрытыми дверьми, и страх перед ними был заложен в людях с раннего возраста.
Подняв парализатор, Роффери пнул дверь. Она распахнулась. Послышались мелкие шажки, и настала тишина. Комната была очень большой, но темной. Источник света был уничтожен. Если бы комната была освещена, водоросли в своей погоне за светом высадили бы дверь, но темных закутков они не любили еще больше, чем человека.
- Тут только крысы, - сказал Комплейн.
Он перевел дыхание.
- Входи, Роффери, чего ты ждешь?
Ни слова не говоря, Роффери достал из своей котомки фонарик и зажег его. Он двинулся первым, остальные столпились за ним. Помещение было очень большим - восемь на пять шагов, и совершенно пустым. Неровный свет фонарика выхватывал перекрытия потолка, нагие стены и пол, заваленный уничтоженными предметами. Кресла, столы, ящики которых были выдвинуты, носили на себе следы мощных ударов топором. Легкие металлические стеллажи были погнуты и валялись в пыли. Пятеро мужчин остановились на пороге и настороженно присматривались, пытаясь прикинуть, как давно произошел этот варварский акт, чуть ли не ощущая его в воздухе, поскольку разрушение в отличие от созидания переживает тех, кто был его творцом.
- Здесь можно спать, - коротко заметил Маррапер. - Рой, загляни-ка за дверь вон в той стороне.
Дверь, на которую он указал, была наполовину приоткрыта. Обогнув разломанный стол, Комплейн толкнул ее. Показалась небольшая ванная, фарфоровая раковина была расколота, трубы водопровода вырваны из стены, на которой все еще были заметны потеки старой ржавчины. Вода не текла здесь давным-давно. Комплейн осматривал ванную, когда неожиданно грязно-белая крыса выскочила из трубы, описала дугу, увернулась от пинка Фермора и скрылась в чаще водорослей.
- Достаточно, - сказал Маррапер. - Сейчас перекусим, а потом кинем жребий, кому стоять на страже.
Они ели, бережно пользуясь взятыми с собой запасами и дискутируя на тему рациональности дежурства. Поскольку Комплейн и Фермор считали его естественным, а Роффери и Вэнтедж - излишним, мнения были аккуратно разделены пополам, а священник не дал себе труда разрешить спор. Он молча ел, потом аккуратно вытер руки тряпьем и, все еще не перестав жевать, сказал:
