— В дурдоме уровень доступа к информации, конечно, достаточно высок, но все же… мне нужно время.
— Интересно, — сказал Лукошкин, — зачем все-таки Шваркин его к тебе приставил?
— Понятия не имею. Может, правда он больной? Издевается Шваркин…
— А может, просто провокация, — сказал Лукошкин. — Подкинули нам дурачка и наблюдают за нами, что мы будем делать.
— А смысл? — спросил Богатырев. — Они и так про нас все знают.
— А это мысль, господа, — сказал Мухин с такой интонацией, как будто обо всем догадался. — Крикуны последнее время заметно активизировались.
Возможно, есть информация, что Моисей тоже что-то затевает. Именно в этот момент к нему подсовывают топтуна. Что он тогда должен сделать? По крайней мере насторожиться. Потому что им заинтересовались как раз тогда, когда он что-то затевает.
— А дальше?
— А дальше они будут наблюдать за ним, оценивать его поведение. Если он засуетится, значит, их предположения верны.
— Не нравится мне все это, — замотал головой Богатырев.
День был пасмурным и грустным. Небо, затянутое свинцовыми тучами, монотонно опрыскивало землю мелким дождем. Костя сидел в стареньком автомобиле и смотрел на подъезд шестнадцатиэтажного дома, стоящего в ста метрах от кольцевой дороги. Он ждал уже четвертый час. Двигатель тихо урчал, вентилятор печки мерно шелестел, наполняя салон теплым воздухом. Костя достал термос, налил в крышку чаю и, разорвав пластиковую упаковку, обнажил половину булочки с маком. Чай был горячим, Костя сделал маленький глоток, затем еще один…
Дверь подъезда открылась. Костя перестал жевать, отставил крышку в сторону и, прильнув к стеклу, забрызганному мелким дождем, попытался разглядеть человека, вышедшего из подъезда. Он был в сером плаще с поднятым воротником, в руках у него было мусорное ведро. Костя достал фотографию и сравнил ее с оригиналом. Несомненно, это был Синицын. Костя открыл дверь, вышел из машины и сделал шаг навстречу профессору, неторопливо идущему к мусорному контейнеру и смотрящему под ноги.
— Михаил Игоревич, — сказал Зубков, кутаясь в кожаную куртку.
Синицын поднял глаза, посмотрел на незнакомца и остановился.
— Константин Зубков, корреспондент газеты «Новости дня». — Костя достал удостоверение и протянул его профессору.
Синицын бросил короткий взгляд на документы Зубкова.
— Мы можем поговорить?
— О чем?
— О вашей диссертации, о хирургическом отделении, из которого вы ушли в заводскую медсанчасть, о переезде в красный сектор, о вашей жене, о сыне, который был вынужден оставить математическую школу.
