— Лучше бы их зарезали!
После ужина мы отправились варить сталь. Я подливал воду, Фэнся веером раздувала огонь, Цзячжэнь и Юцин собирали хворост.
В полночь вся деревня уснула, я сменил воду в бочке три раза, а сталь всё еще не сварилась. Цзячжэнь, мокрая от пота, притащила охапку хвороста и опустилась на землю. Я ей сказал:
— Как бы ты не заболела…
— Я здорова, только сил нет.
Юцин прислонился к дереву и задремал. Фэнся из последних сил махала веером. Я потряс ее за плечо. Она решила, что я хочу ее сменить, и замотала головой. Но я показал ей на Юцина. Она поняла, что надо отнести его домой. Вдруг из хлева донеслось блеянье. Юцин радостно засмеялся, открыл глаза и сказал:
— Это мои овечки!
Я рассердился:
— Не твои, а народной коммуны!
От испуга с него слетел сон, и он уставился на меня.
Цзячжэнь попросила:
— Не пугай его!
А ему шепнула:
— Спи!
Он кивнул, закрыл глаза и тут же уснул. Я посадил его на спину Фэнся и знаками велел ей возвращаться с ним домой и ложиться спать.
Мы с Цзячжэнь сели у огня. Ночь была холодная. Цзячжэнь так устала, что еле руками ворочала. Я ей сказал:
— Положи голову мне на плечо и спи.
Тут меня и самого сон сморил. Я с ним немного поборолся, бросил в огонь последнюю охапку и уснул.
Вдруг меня разбудил грохот. Я увидел, что бочка опрокинулась и по земле разливается горящий бензин. А я накрыт одежей Цзячжэнь. Я вскочил, обежал два раза вокруг бочки, не нашел жену, испугался и стал ее звать. Она тихо отозвалась со стороны пруда. Оказалось, она не спала, подкидывала ветки в огонь, а потом вода почти вся выкипела, и Цзячжэнь пошла с ведром к пруду. Она и пустые-то ведра еле поднимала. Когда шла обратно, отдыхала каждые пять шагов, а все равно все разлила. Когда второй раз набирала воду, поскользнулась и упала, опять все расплескала и не могла встать. Так и лежала, пока бочка не опрокинулась и я не проснулся.
Я поднял ее, увидел, что она не ушиблась, и слегка успокоился. Мы сели погреться у огня и увидели, что дно бочки расплавилось. Цзячжэнь запричитала:
— Это я виновата!
— Нет, это я проспал!
Я посадил ее под дерево, а сам побежал докладывать бригадиру. Когда-то там жили мы, потом Лун Эр, а теперь вот бригадир. Я позвал его:
— Товарищ бригадир!
— Кто там?
— Это я, Фугуй! У бочки дно расплавилось!
— Сталь сварилась?
— Нет.
— Ну и что ты орешь, дурак?
Я побоялся его второй раз звать, решил, что сначала отнесу Цзячжэнь в больницу, а потом разберемся с бочкой. Побежал домой и растолкал Фэнся: один я уже Цзячжэнь на закорках до города не дотащил бы.
