— Мой Фугуй.
— Знаю, знаю! — Господин Ван заулыбался — он явно вспомнил, как я проиграл семейное добро.
Я вежливо хихикнул. Господин Ван поклонился:
— Ну, еще поболтаем.
Он повернулся к старосте:
— Пойдем дальше.
У меня от сердца отлегло. А вот старому Суню не повезло. Господин Ван остановился на его доме. Староста приказал очистить помещение, но Сунь забился в угол и плакал. Староста агитировал:
— Да что ты ревешь? Коммуна построит тебе новое жилье!
Но Сунь не унимался. В конце концов под вечер староста велел парням вытащить его из дома. На улице Сунь вцепился в дерево, и оторвать его не могли. Староста сказал:
— Ладно, пусть тут сидит. Поджигай!
Парни встали на лавку и разбросали по крыше горящие ветки. Но солома подгнила и не занималась. Тем более что накануне прошел дождь.
— Черт подери, не верю, что огонь народной коммуны не возьмет эту крышу!
Староста приготовился сам засучить рукава. Кто-то предложил:
— Надо полить маслом!
— Точно, как я сам не додумался! Тащите масло из столовой!
Оказалось, что староста — такой же мот, как и я. Они притащили масло, которое отняли у нас, и подожгли дом.
Старый Сунь смотрел, как горит крыша, рушатся стены, и только когда от хижины остались одни головешки, пошел прочь, утирая слезы. Люди слышали, как он бормочет:
— Посуду забрали, дом сожгли, видно, и мне помирать пора.
В ту ночь мы с Цзячжэнь не могли уснуть. Она все повторяла, что мы свалили свою беду на старого Суня. Я про себя с ней соглашался, но на словах спорил:
— Это у него судьба такая.
Вернулись из города парни с котлом для варки стали и бочкой бензина. Деревенские спросили:
— Это что такое?
Я объяснил:
— Этим машину кормят, я в армии видал.
Староста постучал ногой по бочке:
— Маловата.
Парни отвечают:
— Больших нет, надо плавить по частям.
Староста любил советоваться с народом — не важно, кто советует, лишь бы говорил дело.
— И правда, в один присест толстяк жиру не наест.
Мимо проходил мой Юцин с травой для овец. Он просочился к старосте сквозь толпу и подал мысль:
— Надо туда налить воды.
— Ты мясо варить собрался?
— Без воды у вас дно расплавится!
Староста почесал репу, поднял бровь и говорит мне:
— А и правда! Твой-то профессором будет!
Я, конечно, загордился. Но, если честно, Юцин городил чепуху. В котел свалили битые кастрюли, залили водой и накрыли деревянной крышкой. Вода закипела, крышка запрыгала, зашипел пар. Староста пролез к котлу, снял крышку и отпрыгнул:
— Чуть не обварился!
Когда вода немного выкипела, он пошуровал в котле коромыслом и говорит:
