Тут из очереди двое вышли, с маузерами и в куртках кожаных покроя старомодного - носами крутят, вроде как принюхиваются. Мужик ящик на плечо и в переулок! - а Манюнчиков от греха подальше в телефонную будку схоронился и номер свой домашний крутить стал - для конспирации и деньжат недостающих.
- Да не избили меня! - орал взбешенный Манюнчиков в глухонемую трубку. - Изобилие, говорю, дают! Да, и без талонов! Талоны, они на бедность, а тут совсем наоборот... Деньги неси, дура! Конец связи!
Собрался было Павел Лаврентьевич из будки наружу выбираться, да не тут-то было - очередь за это время вокруг телефона морским узлом обмоталась, двери чьим-то ухом заклинило, а на крыше уже тарелка космическая прителефонилась, и давешний наперсточник закатал по плоскости шарик фиолетовый, с параллелями да меридианами по контуру!..
Высунулся в окошко заточенный Манюнчиков, а вокруг - камзолы, парики, ботфорты - и все за изобилием! Трое усатых парней в плащах с крестами все норовили всунуть впереди себя еще одного коллегу, но очередь пружинила и возражала.
- Пропустите, месье! - умолял усатый.
- Пардон тебе с маслом! - огрызалась очередь. - Шерше ля вам в душу! Сначала, дескать, три мушкетера, а теперь и четвертый объявился... Вали отсюда и приходи двадцать лет спустя!
Четвертый хватался за шпагу, намереваясь резко сократить поголовье взыскующих изобилия.
- Выпустите меня! - заорал в разбитое окно будки Павел Лаврентьевич. - У меня номер есть! Я изобилия хочу!
- Все хотят, - урезонивала скандалиста непреклонная очередь. - Хоти молча...
- Я больше всех хочу! - не унимался несчастный Манюнчиков. - Я его не видел никогда!..
- И не увидишь, - успокаивала его очередь. - Тебе очки нужны, а не изобилие...
Рванулся Павел Лаврентьевич, выпал из будки и бросился вдоль очереди. Замелькали перед Манюнчиковым ливреи, короны, латы, шлемы, тоги, туники и у каждого номера, и всем изобилие требуется! И когда волосатый неандерталец впился зубами в Манюнчиков портфель, понял Павел Лаврентьевич, что никакой жизни ему не хватит, чтобы достояться, дойти, пощупать это трижды проклятое изобилие!..
Впрочем, выход был, был - нет безвыходных ситуаций для гомо сапиенс Павел Лаврентьевич вульгарис! - и Манюнчиков ринулся на поиски. И уже над совсем другой очередью в совсем другом месте взвился победный крик воспрянувшего Павла Лаврентьевича:
- Больше двух бессмертий в руки не давать! Кто последний?..
