А сластолюбцы предстают перед людским судом с обвинением в предательстве. Подлом и циничном, не заслуживающим прощения.
Обе ячейки общества испытали тогда недюжинный стресс, но удержались на плаву. В каждой семье увенчанные рогами истцы предпочли замять процесс и остаться при своих интересах.
Но был и высший суд, неволивший грешников не встречаться друг с другом, раскаиваясь в одиночестве.
Как пережил смутное время Денис, лишившийся закадычного друга и как бесплатного бонуса — его доверчивой и послушной жены, никто не знал. Дмитрий навсегда вычеркнул приятеля из жизни и предпочитал не вспоминать.
Как выжила Лера, другой вопрос. Обладая впечатлительной и романтической натурой, воспитанной на английских романах, она обрела бессрочный абонемент в ад. Планомерно исследуя который, круг за кругом, безуспешно пыталась вырваться на свободу.
Долгие годы суровые тюремщики стерегли выход, дарили напрасные надежды, лгали и путали следы. Развели судьбы близких друзей, охраняя их души, проложили бездонную пропасть, наполнившуюся до краев слезами раскаяния и вздохами сожаления.
Но слепые старухи Мойры, ткущие жизненное полотно, допустили промах, не уследили за пауками — пронырами, прогрызшими дыру и позволившими Его Величество Случаю пойти во банк.
— О чем задумалась, девочка? — Денис открыл дверь машины, приглашая.
— Мне многое надо рассказать тебе. А начать сложно.
— Пустяки. У нас целый день впереди. Все по порядку, сначала ты спрашиваешь — я отвечаю, потом наоборот, а на сладкое…, — глаза его прищурились, пряча под ресницами ненасытный волчий блеск. Язык медленно облизал верхнюю губу, — ну ты понимаешь….
«Боже!»
Лера вспыхнула от жара, зародившегося в ее груди, мгновенно охватившего все тело и затуманившего рассудок. Качнувшись, удержалась рукой за сидение и, спрятав разрумянившееся лицо, нырнула в салон новенького Порше.
Морозов остался верен себе. Гиперсексуальность и блеск, два емких слова формировали его облик, работающий на публику. Внешний лоск, продуманный до мелочей изысканный гардероб, дорогие побрякушки, шикарная машина играли первостепенную роль в его создании. Служили визитной карточкой, открывающей многие двери за спиной фейсконтроля. Немногом смертным был открыт доступ к душе, где обитал простой парень, с трудом вырвавшийся из лап нищеты, предпочитающий классику авангарду, скрипичные сонаты попсе, замирающий в восторге и роняющий втихаря слезы от органных токкат, везде и во всем пытающийся уравновесить серую действительность и врожденное чувство прекрасного.
